Тайсон чисто механически сел в машину. Сержант Ларсон устроился рядом, на заднем сиденье, а его напарник, открыв дверь с другой стороны, подсел к Тайсону слева. Обе двери клацнули, как голодные звери, и, перед тем как машина тронулась с места, сержант Ларсон сказал:
– Положите, пожалуйста, руки перед собой.
Тайсон выполнил просьбу сержанта, тот не мешкая защелкнул наручники. Тайсона удивила их тяжесть.
Машина медленно отъехала от церкви, прокладывая путь сквозь беснующуюся толпу, с включенными фарами и ритмичным звуковым сигналом. Водитель крепко выругался.
Полицейский, сидевший слева, сказал насмешливо:
– Ну, теперь мне не придется беспокоиться во время ваших ночных пробежек.
Тайсон повернулся – прямо на него смотрели бусинки глаз капитана Галлахера. Тайсон собирался ответить дерзостью, но, осознав свою несвободу, понял, что былое ерничество потеряло смысл.
Галлахер, казалось, почувствовал это тоже, голос его потеплел:
– Мы припаркуемся вон там на часок, но я тебе вот что скажу, Тайсон, – не хотел я тебя видеть в этой машине.
– Так точно.
Отделившись от неистовствовавшей публики, машина тронулась, сопровождаемая двумя военными джипами. Теперь они быстро катили по Ли-авеню.
Тайсон только что заметил, что человек, сидящий впереди, не был военным. Мужчина сказал ему, не оборачиваясь:
– Нам нужно поговорить, до того как объявят приговор.
– Не думаю, – ответил Тайсон Чету Брауну.
– Это мы еще посмотрим, – упрямо тряхнул головой Браун.
Теперь Тайсон понял, что движутся они в сторону Форт-Дикса.
Галлахер пояснил ему, следя за выражением его лица:
– Просто запрем на неделю. До понедельника. Потом... потом...
– Потом, – вступил в разговор Браун, – все будет зависеть от одного упрямого сукина сына. Тайсон отважился дать отпор:
– Да пошел ты... – но, кажется, никто не возражал.
Машина притормозила у офиса начальника военной полиции. Тайсон и глазом не успел моргнуть, как очутился в небольшой камере, стены которой были выложены серой кафельной плиткой. Сержант Ларсон ловко снял наручники и вышел, заперев за собой дверь на засов. Браун попытался разговорить его сразу же после ухода полицейских, находясь по другую сторону решетчатой двери.
– Все, что нам нужно, – это письменное подтверждение о том, что ты никогда до конца своих дней ничего не расскажешь.
– Отвяжись ты...
– Кроме, конечно, нескольких хорошо подобранных слов, которые передашь правительству и председателю суда о положительной стороне своего приключения.
– Иди прогуляйся.
– Надо сказать, что ты пока не нарушил ни одного пункта нашей сделки. Это похвально. И твой адвокат вел себя тоже прилично. – Браун вытащил из нагрудного кармана сложенные бумаги. – Прочти и подпиши.