– Ответный подарок… господин сосед… – рассмеялся Рудольф.
Тогда отец взял в руку грудь целиком. Ценци подступила к нему ближе и продолжала смеяться.
– Ценци, – скомандовал Рудольф, – поиграй немного с хозяином.
Она послушно расстегнула моему отцу брюки, и я увидела, как ловко она выловила лосося и как поглаживала его, затем добавила к этому ещё и яйца и нежно потёрла их. При этом она смотрела отцу прямо в лицо и смеялась.
– Если вы желаете отсношать Ценци, прошу вас… с удовольствием вам позволяю… – воскликнул Рудольф, – это всего лишь ответный подарок, господин сосед.
Мой отец предоставил Ценци и дальше начищать себе штык и ничего не ответил.
– Ценци, – приказал Рудольф, – хозяин может тебя отпудрить, понятно?
Ценци по-своему истолковала эти слова и, подняв юбки, собралась, было, устроиться на коленях моего отца.
– Ценци, – строго прикрикнул Рудольф, – что делают в первую очередь?
Она проворно опустилась на колени, и длинная сосиска, торчавшая из штанов, в мгновение ока полностью исчезла у неё во рту.
Рудольф поднялся из-за стола:
– В таком случае я оставляю её вам, господин сосед, – проговорил он, – а Пеперль забираю с собой, вы не против?
Мой отец только утвердительно кивнул головой.
Однако Рудольф ещё раз подошёл к нему.
– Прекрати-ка пока лизать, Ценци, – сказал он.
Она остановилась и посмотрела на него.
– Слушайте внимательно, господин сосед, – повторил Рудольф. – Я оставляю вам Ценци, и вы сношаете Ценци, а я увожу с собой Пеперль и сношаю Пеперль.
– Да идите же, наконец, – пропыхтел отец, поднялся на ноги и грубо швырнул Ценци на кровать. Она громко расхохоталась. Но он бросился на неё, и она с юркостью угря мгновенно наставила его на правильный путь. Мы видели, как он принялся наносить удары, и услышали, как Ценци при этом нашёптывала:
– Только хорошенько сношай… только хорошенько отпудри… как следует… сде-ла-ешь, да-а?
Рудольф внезапно пришёл в возбуждение и я тоже.
– Ага, коль так, – сказал он, – тогда и нам тоже стесняться особенно нечего.
С этими словами он бросил меня на другую кровать, сам лёг сверху, и я приняла его удары.
Получился великолепный квартет.
Отец басил, тяжело дыша:
– Давай сюда титьки… так… старательней жопой подмахивай… вот так хорошо…
Рудольф пыхтел:
– Едрёна вошь… вот это здорово… такое мне нравится… только не торопись, у нас море времени.
Я визжала:
– У меня подкатывает… у меня подкатывает… отец… Рудольф… у меня подкатывает.
А Ценци шепеляво присюсюкивала:
– Ах… трахай меня… сделай мне ребёнка… трахай меня… да… откуси мне титьку… откуси мне титьку… Рудольф… он меня сношает… он сношает меня…