Я с трепетом произнесла:
– Да…
Жёсткими щеками он вплотную прижался к решётке и спросил:
– С кем?
– С Францлем…
– Кто это?
– Мой брат…
– Твой брат? Так-так! А может, ещё с кем-нибудь?
– Да…
– Итак?..
– С господином Гораком…
– А это кто?
– Пивной барышник из нашего дома.
– С кем ещё?.. – голос его задрожал.
Мне пришлось перечислить весь список поимённо.
Он не двигался, когда я закончила. Выдержав некоторую паузу, он спросил:
– Как ты предавалась разврату?
Я не знала, что и ответить. Тогда он прикрикнул на меня:
– Итак, как же вы это делали?
– С тем… ну… – пролепетала я, – с тем, что у меня между ног…
Он неодобрительно покачал головой:
– Вы сношались?
Это слово в его устах показалось мне не очень уместным, однако я сказала:
– Да…
– И в рот ты тоже брала?
– Да.
– И в анальное отверстие тоже позволяла себе вставлять?
– Да.
Он засопел, вздохнул и сказал:
– Ах, господи, господи, дитя моё… грехи смертные… грехи смертные…
Я чуть не умирала от страха.
Однако он промолвил:
– В таком случае я должен знать всё, ты слышишь? Всё! – И спустя некоторое время продолжил: – Но это, видимо, будет долгая исповедь… а остальные дети ждут… тебе ничего другого не остаётся, как придти и исповедаться отдельно, понятно?
– Да, ваше преподобие, – запинаясь, пробормотала я.
– Сразу после обеда, приблизительно в два часа… явишься ко мне…
Я в отчаянии покинула исповедальню.
– А ты к тому времени, – сказал мне на прощанье помощник священника Майер, – хорошенько обо всём вспомни. Потому что, если ты исповедуешься не во всём, отпущение грехов тебе не поможет…
Со стеснённым сердцем я прокралась домой, опустилась на скамью, принялась судорожно размышлять и заставила себя опять вспомнить всё, что совершила. Я очень боялась исповеди в комнате священнослужителя и страшилась епитимьи, которую он на меня наложит. Но когда настало время, и мне пора было идти, мой брат Лоренц поинтересовался, куда это я, дескать, собралась в таком красивом платье, и тогда я гордо ему ответила:
– Мне нужно к господину Майеру, помощнику священника… он велел мне явиться к нему.
Лоренц посмотрел на меня каким-то странным взглядом, и я ушла.
Стояло лето, однако в большом пасторском доме меня объяла целительная прохлада и тишина, внушавшая мне благоговение. Я прочитала на дверях таблички с именами и постучала в ту дверь, на которой было написано «Помощник священника Майер». Он сам отворил мне. Он появился на пороге без верхнего платья, чёрный жилет у него был не застёгнут, и его чудовищно огромный живот внушительно выдавался вперёд.
Сейчас, когда я первый раз увидела его за пределами исповедальни, и его толстое красное поповское лицо вызывало во мне почтение, и когда мне, кроме того, пришло в голову, что он много чего обо мне знает, кровь от стыда и страха бросилась мне в лицо и я густо покраснела.