Хотя, как ни крути, Маркс – голова. И Ленин – тоже голова. Лихо замутили – всеобщее равенство! Всех за фраеров держат, первым делом, мол, экспроприация экспроприаторов, а кроить общак будем позже. Только что кому отломится с того, покрыто глубоким мраком. Уж не сплошной ли бледный вид и холодные ноги?
– Товарищ Мазаев! Семь футов вам под килем! – Дверь наконец открылась, и на пороге возник Багун, цветущий, кровь с молоком, с буржуйской гаваной в зубах. – И чтоб киль стоял, как бушприт!
На его широкоскулой, с коротким носом физиономии застыла едкая усмешечка – успел уже где-то набраться. А впрочем, ясно где – в доме винный погреб полным-полнехонек, был по крайней мере.
– Оглохли все, что ли, на морозе, дьяволы, держите. – Шлема зло хлопнул дверью и с облегчением скинул с плеча туго набитый вещмешок. Глаза его постепенно привыкали к полумраку, царившему в вестибюле, лампочки горели вполнакала, давая отвратительный красный свет. – Зотов где?
С Багуном Шлема разговаривал начальственным тоном, но, боже упаси, не через губу, человечно. Опасный он, стервец, даром что не комиссар, не следователь, не особоуполномоченный. Рядовой чекист, матрос, жопа в ракушках. Однако ж Дыбенко знает, вместе плавали на штрафной посудине «Двина», с Железняком стрелял пролетариев на Литейном и разгонял Учредительное собрание. У них еще тогда в Таврическом конфуз вышел – кто-то из своих спер у Ленина из кармана револьвер. Дыбенко, правда, тут же вмешался, наган нашли и вернули вождю. Одним словом, непростой человек Багун, ох, непростой. Спиной к нему не повернешься, ухо надо держать востро.
– Боже ж ты мой, так ведь, Сергей Петрович, не слыхать ни черта. – Пожав плечами, Багун выпустил струйку дыма и, покосившись на Мазеля, закашлялся. – Аврал двенадцатибалльный, братва шурует вовсю, грохочет, как в преисподней. – Он уткнул опухшие глаза в потолок, сотрясаемый тяжелыми ударами, почесал грудь под тельником. – А товарищ Зотов в буржуйском кубрике хозяйку колет. Нас не допускает, сам старается.
Едкая усмешечка так и не сходила с его лица.
– Ну и как, – Шлема потер замерзшие руки и отогнул меховой ворот шинели, – результаты есть?
– По женской части это вы у товарища Зотова поинтересуйтесь, а у нас пока полный штиль. – Багун шумно затянулся, с важным видом сплюнул и, бросив сигару на пол, принялся смачно растирать ее по мрамору. – Хоромы барские, построены на крови народной крепко. Пока пристенок долбили в кают-компании, кувалду извели. Полы не отодрать – ломы гнутся. Братва кровавым потом изошла, работа адова.