Два года, словно девчонка-недотрога, Румыния держалась особняком, в войну не вступала. Наконец поддалась на уговоры и уже к ноябрю шестнадцатого года была жестоко изнасилована. Пал Бухарест. Треть румынской армии попала в плен. Оставшиеся боеспособные части отошли в провинцию Молдова и заняли позиции от Монастырки до Ирештидевице, только толку было от них, как от козла молока.
Русскому командованию пришлось сдвинуть весь фронт на юг, чтобы прикрыть Бессарабию. Новохоперский полк, в котором служил Граевский, укрепился в районе Гимеша и держал оборону против соединений германской армии генерала Герока. Немцы воевали напористо, зло, и русские войска несли большие потери. У Граевского полуротами командовали унтер-офицеры, больше трети личного состава погибло, и, когда из полка позвонили, что в его распоряжение направляется прапорщик, штабс-капитан заметно воодушевился.
Он только что вернулся с обхода и, повесив мокрую шинель на гвоздь, собирался высушить портянки – ноябрь выдался дождливый, в траншеях на полвершка стояла жидкая грязь. В просторной офицерской землянке жарко топилась печурка, свет керосиновой лампы едва пробивался сквозь завесу табачного дыма. Воздух был сперт, пахло ногами, сыростью и отволглыми буковыми бревнами. Офицеры отдыхали – слышался храп, шелестели засаленные карты, в углу задумчиво наигрывал на гитаре прапорщик Паршин.
– Нет, Граевский, что ни говори, а женщина – она из ребра. – Желая поговорить, Ухтомский поднялся с дощатой койки и указал на вскрытый посылочный ящик: – Изволь убедиться сам. – Ухмыльнулся и вытащил небольшой сафьяновый футляр. – Маникюрный набор, черт побери, совершенно необходимая на фронте вещь. В серебре, с перламутровой отделкой. Тетя прислала, надо признать, сердце у нее всегда было доброе.
Он только что получил с почтой посылку от княгини Белозеровой, страстной путешественницы, проведшей без малого три года в кругосветном вояже. Едва возвратившись на родину, она с ужасом узнала, что любимый племянник из царского дворца перебрался в грязные окопы, и решила хоть чем-нибудь скрасить его существование. Помимо маникюрного набора в посылке была дюжина кальсон, шелковых, с золотым шитьем по нежно-розовому фону, гаванские сигары с серебряным ножичком-гильотинкой для отрезания кончиков и две бутылки токайского урожая 1853 года.
– Лучше бы спирту прислала. – Шлепнув ладонью по пыльному донышку, Ухтомский привычно вышиб пробку, выставил на стол коробку с сигарами и сделал широкий жест: – Прошу, господа.
Сам он взял толстую, с золотым колечком гавану, понюхал. Одобрительно пошевелил усами, щелкнул гильотинкой и окутался густым сизым облаком. Маникюрный набор и подштанники он все же решил оставить себе: шелк – лучшее средство от вшей.