— Ломоносов говорил, если б знать, какая будет погода, то больше у бога просить нечего… А? Витька?
Смотрю на часы: и правда полдень. Витька всегда в полдень дрыхнет.
Ну ладно.
Но я так думаю, что мимо артели ни проехать, ни пройти. Потому, что все Кижи строят не святейшие синоды, а артели.
38
А потом был пикник на Оленьем пруду. На старом пруду в Измайлове.
Принесли много хорошей еды, и пришли неинтересные люди. Их собрала Кротова, старая приятельница Оли, из тех инязовцев, которые созрели для загранкомандировок.
Я не знаю, может, это были достойные люди, когда оставались наедине со своей работой, но на пикнике они были недостойные люди и занимались одним — они выламывались в стиле бомонда той страны, куда тренировались поехать.
Кротову звали Магда. И я не сразу догадался, какую роль играли молчаливая Оля и я, которого Оля зачем-то просила прийти. Пугала она меня, что ли, — смотри, старый дурак, на кого ты меня бросил, — так, что ли? Если так, то не стоит трудиться. Я не верил, что Олечка приживется у них, если до сих пор не прижилась. И я не понимал, какая роль отведена мне.
Но потом пришел веселый журналист с Дикого Запада, из прерий, и все стало на свои места. Он хорошо говорил по-русски, и через плечо у него висел кофр с записывающей снимающей техникой, которую он сразу вынул и расположил на притоптанной траве.
Все бегло заговорили на различных иноязыках, но Чарльз, так его звали, как бы оттолкнул их выпуклыми светлыми глазами и сказал:
— Хватит валять дурака.
Смотри ты, подумал я, парень-то хват…
— Хочу вам проиграть одну запись, — сказал он и кивнул на меня. — При нем можно?
Оля хотела что-то сказать, но получилось это не сразу, она слишком долго молчала.
— … Аккуратней… — сказала она. — Это мой друг.
Он ласково улыбнулся. На их языке это означало — любовник.
— Ты обалдела? — тихо спросил я.
— Он все равно так решит.
— Ну ладно, — сказал я.
Из магнитофона раздался слабый голос Чарльза из прерий. Он усилил звук.
— Вот это место… — И Чарльз из магнитофона бодро сообщил: — Во всяком случае, наши рабочие живут лучше ваших.
— А почему вы лично не пошли в рабочие? — спросил другой голос.
— Глупый вопрос… — сказал Чарльз из магнитофона. — Каждый ищет свою удачу.
— Значит, они у вас неудачники?
— Почему? У них практически есть все.
— А почему вы лично не пошли в рабочие?
И так далее. И на все соблазнительные слова журналиста с Дикого Запада из прерий второй тупо отвечал вопросом — почему вы лично не пошли в рабочие.
Все смеялись, поеживаясь. Журналист проиграл запись до конца.
— Клинический случай… Полный кретин… — сказал он. — И вы все собираетесь с этим ехать к нам?