Но Иллай был не один. Все словно сговорились, и каждый на свой лад повторял то, что говорил Иллай. Даже отец Жака, Морис Рэнди, к огорчению Сида, принял сторону Иллая. Так казалось Джэксону. Иначе почему он запретил Жаку тренироваться и устроил его учеником на проклятый химический завод? Друзьям пришлось расстаться. Правда, не насовсем, но они теперь встречались лишь по воскресеньям. А воскресенье так коротко, что человеку, прокоптевшему шесть дней среди вони химического завода, не хватает времени даже для того, чтобы хоть немного проветрить свои легкие. У Жака появились новые интересы, новые знакомые. Он с нескрываемой гордостью рассказывал о них другу. Сид слушал его рассеянно – опять про завод!
Три доллара, которые время от времени он приносил домой, не выручали. Его не попрекали, но молчаливые взгляды были красноречивее слов. Ложка с супом не лезла в рот, хлеб, заработанный Иллаем, застревал в горле. Но он не желает сдаваться! Он не хочет! И этот хлеб, и этот суп, и эти штаны, которые куплены на деньги Иллая, все, все он, Сид, берет только взаймы. Не иначе. Только взаймы! Он отдаст, возместит все расходы, рассчитается до последнего цента. Ну как они этого не понимают?!
Шли месяцы, а заветная мечта была все так же далека и недосягаема. Правда, спортивное мастерство значительно выросло, техника стала совершеннее, Сид научился бить коротко и без замаха, бить в четверть силы и наносить удар, в который вкладывал всю свою мощь и вес всего тела. Ноги приобрели упругую легкость, а тело – выносливость. Он умел расслабляться и мгновенно напрягаться, научился отдыхать в короткие паузы между атаками и умел видеть, да, видеть начало удара противника. Сидней рос спортсменом, и Максуэлл с радостью отмечал, что в свои пятнадцать лет он против Джэксона ничего не стоил.
Выручила Рита. Она как-то вечером подсела к Сиду, который только что вернулся с тренировки.
– Братишка, а ты пошел бы к нам работать?
Сид хмыкнул.
– В мастерскую, за швейную машинку?
Но Рита пропустила мимо ушей насмешливый тон.
– За швейными машинами все места заняты. Я о другом. Олт-Гайтман ищет парня для разноски выполненных заказов.
Сид насторожился. Кажется, это то, что ему надо. Ни за станком, ни за швейной машиной торчать весь день он не хочет. Быть разносчиком не так уж плохо: во-первых, целый день на улице, дышишь свежим воздухом, во-вторых, на ногах – неплохой дополнительный тренаж.
На следующее утро Джэксон почтительно стоял перед толстым седым хозяином небольшого ателье «Олт-Гайтман и K°». У старика были проницательные глаза и розовые гладкие щеки. Серая клетчатая жилетка стягивала его живот, на котором поблескивала массивная золотая цепочка. В правой руке он держал ножницы и сантиметр, а левой поправлял очки, которые криво сидели на мясистом крупном носу.