Я поднес к глазам свою руку с повязкой. Да, эта жалкая тряпица смотрелась неопрятно и убого. Попросить перевязать меня как следует?
– Дайте, – твердо сказала Христина Ивановна, протянув ко мне руку.
Я позволил ей размотать повязку и осмотреть рану.
– Нужно продезинфицировать, – укоризненно сказала мне она. – Вы разве не знаете, будет воспаление. Гной. Дайте.
Она усадила меня на кушетку, сняла, нагнувшись, с инструментария покрывавшую его салфетку, побренчала какими-то металлическими приборами, взяла склянку с йодом, на деревянную палочку намотала корпии и, быстро макнув ее в склянку, смазала мне подсохшую рану и кожу вокруг нее. Рану защипало, я поморщился, и акушерка снова укоризненно на меня взглянула.
– Терпите, – строго сказала она. – Где вы поранились?
– Не знаю, – пожав плечами, честно ответил я. Мне вдруг ужасно захотелось остаться тут, в
этом чистеньком кабинете, где так раздражающе пахло какими-то медицинскими снадобьями, было тихо и покойно. Христина Ивановна тем временем свернула марлевый тампон, чем-то смочила его, приложила к моей ране, и умело перебинтовала мне ладонь. У нее были прохладные и очень мягкие пальцы. Закончив бинтовать, она придирчиво осмотрела свою работу и явно осталась довольна.
– Порез глубокий, – проговорила она как будто про себя. – Это сделано острым лезвием. Как вы так неосторожно? Пьяны были?
– Оставим это, – нехотя ответил я. – Благодарю вас за помощь. Сколько я вам должен? Иод, бинт…
Христина Ивановна укоризненно покачала головой.
– Ничего вы мне не должны, бог с вами! «Иод, бинт»… – смешно передразнила она меня. – Это мой долг, оказать помошчь…
Может быть, она надеялась, что в благодарность за йод и бинт я встану и уйду, не задав ей ни единого вопроса?
– Вы давно тут практикуете, Христина Ивановна?
– Что? – надежда в ее глазах погасла.
– Давно ли держите кабинет?
– А-а, – Христина Ивановна прикрыла глаза, вспоминая. – Тому уже двадцать три года. Нет, вернее сказать, акушеркой работаю двадцать три года, служила в акушерской клинике при медико-хирургической академии, у господина профессора Громова, царство ему небесное! Но что это? Разве моя деятельность интересует следственные власти?
– К вам претензий нет, – успокоил я ее. – Просто вы, по всей вероятности, можете помочь в разысканиях убийцы.
Христина Ивановна беззвучно вскрикнула и зажала рот рукой, глядя на меня испуганными глазами.
– Убийцы?! – проговорила она из-под руки. – Кто убит?
– Убийство произошло накануне в доме барона Редена, – пояснил я, и в глазах акушерки отразилось облегчение.