— По-моему, она грабит сейф адвоката, — весело заметил Гоша.
— Неправильно, — ответила девчонка, не поворачиваясь. — Забираю остатки своей зарплаты и бухгалтерию.
Не обращая внимания на выражение лица Самойлова, она спокойно запихнула что-то в свой рюкзак, закрыла дверцу, стянула рукав свитера вниз и протерла им все, к чему прикасалась. Потом Лера вставила деревянную панель и снова прошлась рукавом по определенным местам. После чего встала и направилась в коридор. Самойлов встал у нее на пути.
— Покажи, что ты взяла, — потребовал он.
Лера открыла рюкзак и захватила одной рукой пачку долларов, перегнутую пополам и стянутую резинкой, и небольшую записную книжку в красном кожаном переплете.
— Деньги — мои, — уверенно заявила она. — Полторы тысячи. Я сама попросила не отдавать мне все перед поездкой.
— А блокнот? — Самойлов начал успокаиваться и на смену нервной дрожи от поведения этой соплячки пришло злобное раздражение: его сделали дураком — заставили прийти в квартиру, где якобы валяется труп, а на самом деле ей нужно было без опаски залезть в сейф.
— А это, чтобы ты не цеплялся, почему я взяла деньги из сейфа, — заявила Лера. — В первой его половине Попа записывал, кто ему должен, а во второй — кому он. Я там записана. Хочешь посмотреть?
— В свободное от поиска трупа время, — ответил Самойлов, но блокнот решительно отобрал и засунул во внутренний карман пальто.
— Лучше нам уйти поскорей, — заметил Гоша. — Что-то мне подсказывает, что это не предел правонарушений, на которые ваша протеже сегодня способна.
— Неплохая мысль, — одобрила Лера. — Мне нужно хорошенько выспаться перед тем, как заняться поисками брата.
В лифте Гоша попросил:
— Прохор Аверьянович, может быть, все-таки спросим у вашей протеже, как она открыла сейф?
— Как ты открыла сейф? — тяжко вздохнул Самойлов. — Кажется, ты никогда не врешь, так ведь?
— Я знала комбинацию цифр, — с готовностью доложила Лера.
— Прохор Аверьянович, спросите, откуда она их знала? — не унимался Гоша.
Не дожидаясь, когда Старик отреагирует, Лера ответила, уже не скрывая раздражения:
— Подсмотрела и запомнила! Еще есть вопросы?
— Есть, — решительно уставился на нее Гоша.
А поскольку лифт уже стоял с открытыми дверьми, Самойлов начал протискиваться мимо молодых людей, чувствуя, как волна раздражения с одной стороны и почти осязаемая теплая волна нежности и страха — с другой удушливо растворяются друг в друге, мешая и ему дышать — так велико было напряжение этих двоих.
— Есть вопрос. Мне непонятно, почему ты не забрала все это в первый раз, когда, как уверяешь, обнаружила труп адвоката? — спросил Гоша.