— И что говорит это частное предприятие?
— Ничего не говорит, — Колпаков судорожным жестом повел головой в сторону и вниз. — Три дня назад прекратило свою деятельность. Никаких концов.
— У вас тик, — заметил Самойлов.
— У меня два трупа и никаких перспектив в расследовании их смерти! Башлыков говорить не будет. Знаю я эту породу, если сильно надавить на унижения и физическую боль — выгрызет вены себе из рук. Я о чем подумал… Вы ведь долго работали в отделе по розыску пропавших. Если бы отец не поехал за девочкой на десятый этаж, она бы числилась пропавшей, и родители прямиком пошли бы в ваш отдел…
— Я больше не работаю, — отвел глаза Самойлов. — Стар!
— Вы — профессионал. Подумайте на досуге, может, что всплывет. Что-то, чему вы не придали раньше значения, что показалось странным и не употребилось для розыска.
— Вы на меня не очень-то надейтесь, — предупредил Самойлов, уходя.
Он решил ничего не говорить Гоше, но, увидев его лицо, понял, что не сможет промолчать. По возможности коротко и спокойно он обрисовал в общих чертах результат посещения морга.
Гоша долго молчал, переваривая информацию, так долго, что Самойлов уже взбодрился — не будет обсуждений, предположений, вопросов и новых версий. Он закрыл глаза, чтобы успокоиться и перестать злиться на самого себя. А злился Самойлов потому, что попросил Гошу отвезти его на старое место работы. Вопреки обещаниям самому себе закрыть вход в ту часть жизни.
— Зачем красть девочку с жабрами? — нарушил тишину Гоша. Не дождался ответа, с минуту поглядывал в зеркало, чтобы подстеречь глаза Самойлова, но тот их не открывал.
Тогда Гоша озвучил-таки версию, которая стала на ближайший месяц ночным кошмаром Самойлова. Он сказал:
— Может, кто-то заказал ее себе для домашнего аквариума? — подумал и добавил: — Кто-то очень богатый и очень злой.
В отделе по розыску пропавших Старика приняли шумно и радостно. Его желание порыться в архивных документах восприняли как удачную шутку. Каким-то непостижимым образом все уже были в курсе вчерашнего подвига Старика и даже называли заветные сорок три минуты, за которые он вычислил тела.
— Случайность, — отмахивался Самойлов, влажнея глазами от родных, знакомых лиц. — Стечение обстоятельств. Женщина пришла в шлепанцах за почтой, случайность…
Ребятам было обидно, что он работал от какой-то страховой компании, а результаты расследования вообще захапал себе отдел убийств. Через некоторое время Самойлов понял, что в архив ему не попасть. Уже кто-то из молодых сбегал на улицу, уже накрывали стол. Он пошел в кабинет начальника, человека малознакомого — они работали вместе не больше года — и самого грустного здесь сегодня.