Клюни поднялся, как будто, завершив свое сообщение, освободился от груза, который ему не доставляло удовольствия нести одному. Теперь, разделив его с другими, он посчитал, что его присутствие в этой комнате излишне.
Ронкай встал, обошел стол, чтобы лично поблагодарить психопатолога. Он пожал ему руку и проводил до двери. Проходя мимо Фрэнка, Клюни положил руку ему на плечо.
– Поздравляю, – просто сказал он.
– Поздравляю вас и спасибо за все.
В ответ Клюни изобразил на лице что-то вроде гримасы, означавшей, наверное, скромную улыбку. Он жестом попрощался с Дюраном, сидевшим в глубокой задумчивости, и тот ответил ему легким кивком.
Клюни вышел, и Ронкай осторожно прикрыл за ним дверь. Они остались в кабинете втроем. Начальник полиции вернулся за письменный стол. Фрэнк снова сел в кресло, а Дюран что-то обдумывал.
Наконец генеральный прокурор поднялся, прошел к окну и выглянул наружу. И заговорил, стоя спиной, словно не хотел, чтобы видели его лицо.
– Насколько мне кажется, дело закончено, и похоже, закончено благодаря вам, Фрэнк. Начальник полиции Ронкай подтвердит вам, что сам князь просил поздравить вас с достигнутым результатом и сообщить, что испытывает чувство глубокого удовлетворения.
Он замолчал, но его молчание оказалось отнюдь не таким же выразительным, как знаменитые паузы Клюни. Наконец, он обернулся и продолжил:
– Буду с вами откровенен, как и вы со мной. Я знаю, что не вызываю у вас ни малейшей симпатии, в свое время вы прямо сказали мне об этом. Но и вы мне тоже не нравитесь. Никогда не нравились и не думаю, что когда-нибудь вдруг преисполнюсь к вам симпатией. Между нами пропасть, и ни я, ни вы никогда не сделаем ни малейшего усилия, чтобы возвести над ней мост, и все же, справедливости ради, должен вам сказать…
Он шагнул к Фрэнку и протянул ему руку.
– Мне хотелось бы, чтобы у меня было побольше таких полицейских, как вы.
Фрэнк поднялся и пожал протянутую Дюраном руку. Это было самое большое, что оба могли себе позволить.
Потом Дюран снова стал таким же, как всегда, генеральным прокурором, холодным, сдержанным, с претензией на импозантность.
– Теперь, если не возражаете, я вас покину. До свиданья, месье начальник полиции, поздравляю и вас.
Ронкай подождал, пока закрылась дверь. На лице его отразилось облегчение. Во всяком случае, он перестал держаться официально.
– И что же вы теперь собираетесь делать, Фрэнк? Вернетесь в Америку?
Фрэнк ушел от прямого ответа неопределенным жестом.
– Не знаю. Пока что осмотрюсь, видно будет. Времени у меня достаточно.
Они попрощались. Когда Фрэнк уже взялся за дверную ручку, голос Ронкая остановил его.