— Не вам ли, любезнейший, принадлежит это творение?
Ользан обернулся и встретился глазами с широкоплечим молодым человеком, в богатой одежде и с небольшой бородкой. Хотя он и улыбался, глаза оставались ледяными, а в руке он держал эскиз Ользана.
Герб Шантира, перечёркнутый крест-накрест жирными чёрными линиями.
Если бы я испугался, он заставил бы меня съесть этот эскиз, подумал Ользан, спокойно выдерживая взгляд незнакомца. Лёд в глазах последнего немного подтаял, но в голосе продолжала звучать враждебность. Он опустил руку с зажатым в ней эскизом и медленно скомкал его.
— Мне, — признался Ользан.
— Тогда потрудитесь объясниться, — приказал незнакомец и Ользан уловил призвук того же акцента, который он слышал в таверне несколько дней назад. — Я не привык, чтобы шутили над гербом моей страны.
— Идёмте, — Ользан указал в сторону моря. — Я знаю одно уютное место, где мы можем побеседовать. Подождите немного, — он подозвал храмового слугу и передал ему конверт вместе с мелкой монеткой. Мальчишка кивнул, довольный, и умчался — относить послание по адресу.
Незнакомец презрительно хмыкнул. Решил, наверное, что я подмогу вызываю, — подумал Ользан, сдерживая улыбку.
— Идёмте, — повторил он и отправился первым.
Шёл он спокойно и не оглядываясь. Его новый спутник следовал позади — молча и нахмурившись. Было очевидно, что он намерен получить ответы на все свои вопросы.
В «Трёх лунах», куда Ользан привёл своего нового знакомого, было малолюдно. Неудивительно; во многих заведениях подобного рода жизнь начиналась только поздними вечерами. Ользана здесь знали и трактирщик кивнул на один из свободных четырёхместных кабинетов.
В полном молчании двое пришедших уселись друг напротив друга.
— Прежде, чем придёт тот, кого я позвал письмом, — Ользан первым нарушил молчание, — я хотел бы спросить вас кое о чём.
— Я не понимаю, что вы затеяли, — отозвался его собеседник раздражённо, — и отвечать на вопросы не намерен. Я намерен получить ответ. И уйти — у меня дел по горло. Так что кончайте валять дурака и скажите, что означает вот это? — скомканный лист бумаги полетел Ользану в лицо.
Загремел отодвигаемый стул.
— Вы занимаетесь магией? — спросил Ользан, аккуратно разглаживая лист и укладывая перед собой.
— Да, — было ответом. — Так что поторапливайтесь, любезнейший, пока я окончательно не потерял терпение.
Ользан почувствовал, что сам понемногу начинает раздражаться. Упражнения самоконтроля не были, очевидно, рассчитаны на беседы, подобные этой.
— Если бы я вас испугался, — ответил он менее дружелюбно, — то сразу бы укрылся в Храме. К нам вот-вот придёт посетитель, так что сделайте над собой усилие и ответьте сначала на мои вопросы.