Интервьюируемый напрягся лицом и даже привстал со стула.
— Кто это говорит? — почти закричал он. — Кто?! Назовите мне, кто это вам сказал? Фамилию назовите!
Фамилию никто не назвал.
— Вот вы журналисты, вы должны освещать факты, а вы собираете сплетни.
Разнервничавшийся интервьюируемый подался вперед, словно желая приблизиться к журналистам. Он почти коснулся микрофонов и с угрозой в голосе сказал:
— Хочу сказать, что отдельные наши газеты превратно толкуют информационную свободу. Они толкуют ее как вседозволенность! Пользуясь непроверенной информацией, они вводят в заблуждение своих читателей, провоцируя в обществе нездоровые настроения. Хочу предупредить, что лично я не оставляю без внимания периодическую печать. И готов судиться с…
Далее произошло что-то непонятное. Что-то страшное. Один из микрофонов, к которому приблизил лицо говорящий, вдруг взорвался, разбросав вперед и в стороны искры огня.
Присутствующие в зале ахнули, отшатнулись от сцены, бросились к дверям. Но быстро пришли в себя. Засудачили.
— Что случилось? Что?
— Микрофон! Там микрофон взорвался!
— Я видел, что микрофон. Почему он взорвался?
— Может, короткое замыкание?
— Какое, к черту, короткое замыкание? Он взорвался.
Охрана, выхватив пистолеты, заметалась по залу.
— Стоять! К стене! Всем стоять!..
Подбежали к упавшему за стол шефу.
— Что с ним? Жив?
— Нет. Готов!
Шеф лежал на полу. Раскинув руки. Ногами на спинке опрокинутого стула. Лица у него не было. На том месте, где должно было быть лицо, выпирало и шевелилось изрубленное в фарш мясо с белыми вкраплениями расщепленных костей.
— Е-мое!
— Кто стрелял? Кто стрелял?! — орали, перебегая от человека к человеку и тыча им в глаза дула пистолетов, растерявшиеся телохранители.
— Кто?!
— Никто не стрелял. Никто, — слабо сопротивляясь, отвечали журналисты. — Не было выстрела.
— А ну-руки!
Телохранители тщательно обыскали всех присутствующих в помещении. На этот раз журналисты не сопротивлялись и не пререкались. Журналисты с готовностью выворачивали карманы и бросали на пол бывшие там предметы.
— Пусто!
— У меня тоже ничего нет!
— Кто же?..
— Может, это микрофон? Там микрофон взорвался, — напомнив журналисты.
Телохранители подобрали разбросанные, разбитые микрофоны. Одного микрофона не было. Вернее, была только подставка с торчащим из нее обрубком держака. — Неужели?
— Бред!
— Кто снимал встречу? Кто снимал?..
— Я.
— И я.
— Где ваши камеры?
— Вон.
— Вы можете показать запись? То, что надо было показать?
— Да, наверное.
— Тогда давайте! Быстро давайте!
Операторы перемотали пленку и пустили ее на просмотр.