Но даже если видел — это не суть важно. Важно — догадался ли он что за отдающим и щедро оплачивающим свои поручения одиночкой стоит организация? И успел ли он кому-нибудь рассказать о своих подозрениях?
— Вы кому-нибудь упоминали о Премьере и характере его поручений?
— Вроде нет.
— Вроде меня не устраивает!
— Нет.
И «нет» не устраивает.
— Берите, пейте!
Ревизор откупорил настой золотого, в прямом и переносном смыслах, корня.
— Но я…
— Пейте!
Сунул в руки Будницкого бутылку.
Тот, косясь на незнакомца, убившего его дядю, отхлебнул из горлышка.
— Еще!
— Но я…
— Пейте, пейте! Если не хотите умереть…
Будницкий вздрогнул.
— …от сердечного приступа. После пережитого стресса.
Конечно, спирт не «сыворотка правды», но тоже расслабляет. Особенно таких впечатлительных типов.
— Э-э… Хватит!
Будницкий откинулся на спинку сиденья.
— Повторяю вопрос — вы кому-нибудь говорили о Премьере?
— Нет! Как я могу?!
— В таком случае — на выход!
— Что?
— Выметайся из машины! — перешел на жесткое «ты» Ревизор. — Быстро!
Будницкий открыл дверцу.
— Пошли!
— Куда?
— Там узнаешь. Если успеешь.
Шли недолго. И недалеко. До прислоненной к стволу дерева лопаты.
— Бери!
— ?
— Лопату бери! Копай!
— Что копать?
— Яму.
— Но я…
Ревизор ударил Будницкого кулаком в губы. Несильно. Но так, чтобы во рту стало солоно.
— Я жду!
Будницкий воткнул в землю штык лопаты, подцепил, отбросил в сторону дерн. Снова воткнул. Снова отбросил.
Он копал, не отрывая взгляда от стоящего рядом Ревизора. Копал, мало задумываясь, что копает. И для чего.
— Теперь вправо.
Будницкий стал копать вправо.
— Глубже.
Стал копать глубже.
Пока не вырыл яму метр на два. И около двух метров глубиной.
— Все, хватит.
Будницкий вылез. И взглянул на плод своей работы.
Сверху взглянул.
— Но это же…
— Ты правильно понял.
— Для чего?..
— Скорее, для кого. Для тебя. Если ты не вспомнишь, кому и что рассказывал о Премьере.
И подтолкнул Будницкого к провалу могилы.
— Я не… Я вспомню… Я обязательно…
О Премьере Будницкий рассказал нескольким своим, которых использовал для выполнения его поручений, приятелям. Но по-настоящему много рассказал только двум.
— Вы ничего не забыли?
— Нет! Я все рассказал! Совершенно все! Честное слово!
— Ну тогда, значит, все в порядке. Можно идти к машине.
Будницкий напряженно вглядывался в лицо стоящего перед ним незнакомца. Который заставил его копать могилу.
А до того, на его глазах, убил человека.
— Вы меня отпустите? Вы не будете…
— Ну нет, конечно. Сейчас я отвезу вас куда вы пожелаете. Мы расстанемся. И вряд ли когда-нибудь еще встретимся. Если, конечно, вы не захотите. Не захотите?