И, обращаясь к Чахмахчеву, управляющему делами Академии наук, сказал:
— Григорий Гайкович, даю вам срочное задание: в трехдневный срок подготовить палату-люкс в загородной кунцевской больнице и перевести академика Ландау туда.
Лица Топчиева и Чахмахчева были белее полотна. То, что они увидели, очень их взволновало! Это был май 1962 года. Через два дня А.В.Топчиев уезжал в длительную заграничную командировку, а потом у него был отпуск, который он собирался провести в Карловых Варах.
Егоров это знал и не растерялся. Он собрал в Институте нейрохирургии всех психиатров Москвы, всем сам звонил лично, приглашая на консилиум по поводу состояния академика Ландау. К собравшимся врачам он обратился с личной просьбой: "Я в свое время спас жизнь академику Ландау. Сейчас он выздоравливает у меня. Я за ним наблюдаю. Мне как медику это очень интересно. Это мой больной, и меня мои коллеги, надеюсь, понимают. Но жена академика Ландау мне мешает восстанавливать мозговую деятельность больного. Трагедия с мужем отразилась на ее психике. Ее необходимо обследовать и поместить на излечение в психиатрическую лечебницу. Она недавно вышла из больницы Академии наук и сейчас хочет взять из-под моего наблюдения моего больного. Вот я составил бумагу и очень прошу, чтобы все психиатры ее подписали. Я категорически против. Сейчас академика Ландау нельзя перевозить в другую больницу".
Все члены этого «консилиума» пошли навстречу знаменитому медику Егорову, и все подписались. Я была лишена пропуска к Дау.
В тот день, сдав продукты повару, я хотела уйти, но меня догнала и остановила одна из медсестер. Она-то и сообщила мне о срочном заседании консилиума психиатров. "Вот бандит, пронеслось у меня в голове. — На консилиум психиатров мне не попасть. И потом, если Топчиев дал слово, и уже готовится палата в кунцевской больнице, разве в силах Егоров этому помешать. Вероятно, медсестра что-то перепутала. Возможно, этот консилиум собран не для Ландау. В больнице много больных, которым психиатры очень нужны".
Топчиев уехал, а когда палата-люкс была готова и приехали наши врачи, чтобы сопровождать академика Ландау при переводе в загородную больницу, Егоров предъявил им документ, подписанный психиатрами Москвы, запрещающий перевоз больного. Ну что ж, пришлось с этим смириться. Осенью вернется Топчиев. Только он может помочь.
Ежедневно доставляя продукты в больницу через черный ход, я пыталась пробраться к окну Дау, но была замечена и получила полный запрет пребывать на территории института нейрохирургии. Нагруженная продуктами, я должна была ждать повара на проходной. Это было очень утомительно. Прислушиваясь к рыданиям несчастных родных тех, кто находился здесь на излечении, я поняла из их разговоров, что для того, чтобы сюда попасть без очереди, надо дать взятку.