Рано утром вскочила, прибежала к розам: все, все до одной раскрылись. И были так нежны, так красивы, источая нежный аромат. Символически они сулили счастливое выздоровление Дауньки. Иногда так хочется быть суеверной, поверить в радостное предзнаменование в новогоднюю ночь! И первый день нового года всегда будит радостные мечты. Вдруг нежданно-негаданно свалились эти розы в новогоднюю ночь.
В продолжение всей болезни в каждую новогоднюю ночь кто-то привозил розы для Дау. Думаю, что эти розы были от женщины, тщетно я искала записки. Я очень благодарю за розы. Мне они приносили большую радость. Они таили в себе загадочную надежду на счастье тем, что всегда доставлялись в новогоднюю ночь! Это была очень красивая форма внимания.
Но выздоровление шло очень, очень медленно. Я помнила, я знала, я много прочла медицинских книг. Пенфильд и учебники медицины говорили: терпение и терпение, 3 года — самый короткий срок. Сейчас пошел только второй год.
Я терпением запаслась, память у Дауньки не совсем еще установилась. К счастью, он не ощущал времени, это помогало ему не помнить длительности неотступной боли в ноге, острой, нестерпимой, непрекращавшейся ни на одну минуту.
Из нейрохирургии приходил молодой врач по гимнастике Владимир Львович. Его всегда сопровождал Женька. Женьку Дау уже не гнал, я Дау уверила, что никаких денег физики от меня не требовали.
Тщательно скрыла от Дау те списки долга, на сумму примерно 4,5 тысячи рублей, которые, по утверждению Лифшица, академик Ландау задолжал, находясь в тяжелом, бессознательном состоянии в наших советских больницах, где все было бесплатно. Те неплановые расходы, вызванные сложностью травм больного, вела я.
После смерти Дауньки мне очень захотелось вернуть те именные подарки, которые украл Лившиц. В числе этих подарков есть пять альбомов, они мне очень дороги как память.
В одном из альбомов показано: родился на Земле мальчик, бог в своем лазурном небосводе, сидя на облаке, заинтересовался рождением этого человека. Спустившись на Землю, взял мальчика за ручку, зашагал с мальчиком Ландау по облакам, стал учить его уму-разуму, объясняя, как он, бог, сотворил мир. Мальчик Ландау с удивлением посмотрел на бога, потом повел бога к доске с мелом и начал методами теоретической физики учить бога, как по правде устроен мир.
В этих альбомах в шуточных каламбурах, в дружеских шаржах талантливые художники изобразили Дау как живого, поразительное портретное сходство, угловатость и худобу художники смягчили его непосредственностью и детской наивностью. Магнетизм и ферромагнетизм изобразили в этих альбомах так: перед Ландау появляется дьявол, на плече дьявола сидит прелестная блондинка. Как железо к магниту, Ландау устремился к дьяволу, а дьявол молниеносно скрылся, показав Ландау нос, — это антиферромагнетизм…