Тонкая кишка была свободна от спаек, но множественные сращения брюшины со слепой, восходящей и нисходящей петлями толстой кишки ограничивали ее функцию и были причиной постоянно поддерживаемого пареза. Поперечная кишка, напротив, была предельно раздута и была как бы сжата восходящей и нисходящей петлями. Операция состояла в том, чтобы освободать кишечные петли от сращений и наложить цекостому. В спокойном периоде я бы произвел еще пликацию всей толстой кишки, но в данных обстоятельствах об этом не могло быть и речи. Я сделал то, что было нужно, и больной был снят со стола с хорошим давлением и пульсом.
Вопреки ожиданиям на следующий день после операции состояние Дау было не столь тяжелым, как это можно было ожидать. Он быстро пришел в себя и был доступен контакту. Пульс частил до 120 ударов в минуту. Живот оставался вздутым и стома активно не функционировала. Поэтому приходилось добиваться отхождения газов с помощью сифонной клизмы через стому. Больного приходилось поворачивать то на один, то на другой бок. Газообразование было весьма обильным. На второй и третий день повысилась температура до 37,5-38,0. Это объяснили присоединившейся пневмонией, которая была подтверждена рентгенологически, но меня смущало несоответствии между температурой и пульсом, который участился до 130 ударов и был недостаточно полным. Введение никотинамида не урежало пульса.
Помня о том, что больной перенес тромбофлебит после отморожения стопы, мы с Кринским опасались тромбоза (подозрение на это высказал и Вишневский в один из консилиумов в ближайшие после операции дай), поэтому ежедневно и постоянно больному вводили гепарин в столь больших дозах, что рисковали вызвать кровотечение.
Уже на следующий день после операции Дау забыл о позывах на низ, и на вопрос, почему он не просится в туалет, он отвечал, что не испытывает нужды в этом.
В состоянии больного наблюдалась волнообразность течения. Начиная с четвертого дня были часы, когда казалось, что он справится с болезнью, но пульс все равно оставался частым. Каждые два-три часа приходилось его сифонить. В попытке вызвать активную перистальтику мы прибегли к помощи доктора Лившица из Института Вишневского, который провел пару сеансов электростимуляции кишечника, впрочем, безрезультатно. За время болезни благодаря активной разгрузке кишечника у больного исчезло чувство распирания в животе, и он перестал жаловаться на боли. Свойственный ему юмор не покидал его. При просьбе повернуться на правый бок он спрашивал:
— А вы знаете, что понятие «правый» и «левый» от носительно? Поэтому я не знаю, какой бок вы имеете в виду.