Улдис посмотрел на часы.
– Спасибо за заботу, но чуть позже, – он извлек из портфеля несколько фотографий и разложил их на столе майора. – Посмотрите, пожалуйста, не знакомы ли вам эти лица?
Оба работника колонии осмотрели фотографии.
– Нет, – вздохнул майор. – Не знаю никого.
Павлов смотрел подольше, потом неуверенно сказал:
– Вот этот вроде был у нас в колонии, но давно уже, фамилии не помню. И этот, – он показал пальцем, – тоже напоминает одного из наших. Но утверждать не берусь. Фамилии вам известны? Ну да, фамилии они меняют, как птицы – перья. Ладно, что поделаешь, пороемся в архиве, разыщем. А сейчас – быстро в столовую! Архив велик, провозимся несколько дней, так что надо запастись силами.
Телефон звонил долго и настойчиво. И, как назло, Розниекс, нервничая, никак не мог попасть ключом в скважину. Наконец, он подбежал к аппарату. Но когда снял трубку, там уже слышались только обычные гудки.
Следователь сердито бросил плащ на стул, портфель затолкал ногой под стол, помедлив, отворил окно. Телефон зазвонил снова. Розниекс, вздрогнув, схватил трубку. Он давно ждал этого звонка.
– Алло! Да! Улдис? Наконец! Я уже стал бояться, что тебя белый медведь съел. Ах, нету их? Жив-здоров? Позвонить Лиепниексу, что задержишься на три дня, ясно. Что? Плохо слышу! Не настоящий? С ума сойти! Значит, не зря съездил. Нет, Паэглите не нашли, зато нашли Виктора Зиедкалиса. Спешить не станем. Ладно, жду. Всего лучшего!
Он положил трубку и некоторое время" смотрел на телефон цвета слоновой кости, потом поставил портфель на полочку, уселся за стол, вытащил из ящика сложную схему, сделанную цветными карандашами и тщательно пририсовал еще два кружка. Посмотрел на часы и нажал кнопку звонка. Вскоре в дверях появилась кудрявая головка секретарши.
– Кто-нибудь ждет? – спросил следователь, не поднимая глаз от схемы.
– Да. Такой милый мальчик.
– А понятые явились?
Кудряшки встряхнулись снова.
– Стоят, как солдаты. Звать?
Розниекс убрал схему со стола и вместо нее выложил четыре дамских сумочки разного размера и цвета.
– Зовите!
Кудрявая головка исчезла.
Войдя, Ромуальд вопросительно посмотрел на следователя. И вдруг взгляд его застыл, наткнувшись на светлую сумочку, и уже не отрывался от нее.
– Нашли, – прошептал он. – Нашли мамину сумку!
Следователь, потирая подбородок, наблюдал за реакцией юноши. Потом улыбнулся.
– Садитесь, Ромуальд. Не переживайте так болезненно, – сказал он чуть виновато. – Садитесь и успокойтесь.
Он помедлил, давая Ромуальду время прийти в себя, прежде чем спросить:
– Вы и в самом деле не встречали своего отца с самого детства, не помните его?