– Или это два отдельных преступления.
– Одновременно? Слишком мала вероятность. – Кубулис помолчал, потом спросил: – А кто второй звонивший?
– Пока установить не удалось. Хотя этот звонок вызывает большой интерес.
– И все же это еще не доказывает, что работники магазина – невинные агнцы, – заметил прокурор.
– Я и не утверждаю этого, – сказал Розниекс.
– У мадам Зале могла возникнуть необходимость убрать Ольгу.
– Сейчас в магазине идет ревизия. Надеюсь, вскоре выяснится, какую опасность Зиедкалнс могла представлять для Зале. Между ними были серьезные нелады.
– Видишь, а ты говоришь, что ничего не знаешь.
Розниекс вместе с креслом отодвинулся от стола, чтобы лучше видеть собеседника.
– В магазине работает грузчиком сомнительный субъект по фамилии Пуце. Зиедкалнс давала показания против него, когда его судили за тяжелую аварию.
– Что же, серьезная версия.
– Убрать Зиедкалнс руками Пуце? – Розниекс подумал. – Слишком уж явный и рискованный вариант. Пуце скорее мог сыграть роль громоотвода. Если рассматривать этот вариант серьезно, то убийца должен быть надежно укрыт, потому что только у него ключ к раскрытию преступления. – Розниекс допил чай, отодвинул стакан. – Это еще не все. – Он невесело усмехнулся и тяжело встал. – Существует еще и бывший муж убитой. Опустившийся элемент, пьяница и тунеядец. Незадолго до гибели Зиедкалнс он исчез, и до сих пор не найден. Он в свое время тоже был шофером, лишился прав из-за пьянства.
– Такой может быть способен на многое.
– Да, если пахнет деньгами. У него дома, в подвале, Стабиньш нашел сегодня спрятанную женскую сумочку.
– Ну и? – нетерпеливо воскликнул Кубулис. – Это прямо-таки интригующе!
– Завтра предъявлю Ромуальду. Может быть, сумочка принадлежала его матери. Розыск Зиедкалиса начат.
Розниекс широкими шагами расхаживал по комнате. Кубулис, откинувшись в кресле, внимательно слушал.
– Может быть, стоит порыться в прошлом семьи Зиедкалисов? При этом порой натыкаешься на интересные факты, – заметил он.
– Я уже наметил это. Тем более, что отношения между матерью и сыном были своеобразными. Мать стремилась укрыть сына от малейшего дуновения ветерка, от всякого мыслимого зла, никогда не наказывала его, даже не бранила.
– Что ж тут особенного? Единственный сын, безграничная любовь одинокой матери…
– Тут может быть и еще кое-что. Пока, правда, это догадки.
Кубулис внимательно посмотрел на Валдиса и ничего не спросил. Розниекс посмотрел на часы. Была половина двенадцатого.
– Уже поздно. Завтра снова будет тяжелый день, – сказал он. – А дома меня, наверное, уже считают пропавшим без вести.