– А другие согласятся? Может быть, лучше перейти на вечернее отделение? – усомнился Ромуальд.
– У нас никто с хронометром не ходит. Главное – чтобы дело было сделано. О вечернем отделении пока не думай. Важно, чтобы не пришлось потерять год. А теперь давай собираться, – Лубенс подошел к окну. – Еще не льет. Сходим в художественный музей. Сегодня открывают выставку Крауса. Слышал такое имя?
Когда они выходили, женщина, уже переодевшаяся в темно-коричневый брючный костюм с напоминавшей французскую матросскую шапочкой на голове, стояла в прихожей перед зеркалом.
– Всего хорошего! – смущенно простился Ромуальд.
– До свидания! – она помахала рукой.
Лубенс, пробормотав что-то, пропустил Ромуальда вперед. На улице оба некоторое время шли молча. Потом Лубенс, как бы невзначай, спросил:
– Да, кстати: нашли шофера, который сбил твою мать?
– Нет еще. Ищут.
– Вот так милиция. Не могут одного пьяницу найти.
– Пьяницу? – Ромуальд остановился. – Почему вы решили, что это был пьяница?
– Я ничего не решил, – улыбнулся Лубенс. – Я просто не знаю. Есть что-нибудь новое вообще?
Ромуальд поколебался.
– Это не пьяница был, пьяницу давно схватили бы, – сказал он. – В том и беда, что на маму напали специально – вызвали в Пиекрастес, там подкараулили и убили. Умышленное убийство, – голос его дрогнул.
– Кто вам сказал? – Лубенс был поражен. – На похоронах ведь все говорили о несчастном случае!
– Какой несчастный случай, если даже сумочка с деньгами и документами пропала. Нигде ее не нашли, дома ее тоже нет.
– Ничего удивительного, – рассудительно проговорил Лубенс. – Сумочка, может быть, и сейчас лежит в кустах. Наверное, плохо искали. Из этого еще ничего не следует. – Он махнул рукой. – Ну пусть уж следователи сами… Как-нибудь уж доберутся до истины и виновника накажут.
– Следователь тоже думает, что это было убийство, – не сдавался Ромуальд.
– Он так сказал?
– Дал понять… – Ромуальд запнулся.
– Разве у твоей мамы были враги, способные на такое? Насколько я понимаю, она была добрым, спокойным человеком.
– Следователь тоже спрашивал о врагах.
– А ты что сказал?
– Я рассказал о Зале.
– Зале? – удивился Лубенс. – Это, кажется, директор твоей матери? Убийца, ничего не скажешь!
– Она однажды пригрозила матери.
– Убить?
– Нет. Она сказала, чтобы мама не совала нос, куда не следует, иначе будут неприятности.
– Это тебе мать рассказала?
– Нет, я случайно слышал весь разговор. Мама сказала, что есть люди, которые за деньги и душу дьяволу продадут.
– Наверное, разговор шел о служебных делах. С убийством у этого, по-моему, нет ничего общего. Конечно, следователю надо говорить все, что знаешь, но выводы пусть они делают сами. У каждого своя работа.