И Фет понял — дело плохо.
Оба не знали, что через два года то же самое сделают все остальные владельцы атомного напитка, и в наши дни он станет такой же редкостью, как плащ «болонья»…
— Ты знаешь, сынуля… По-моему, Лешек — шпион!
Мальчик посмотрел на мать понимающе, потому что ждал этого признания все последние годы.
— Но если он шпион, то у него должны быть хвосты.
— Какие хвосты? — не поняла мама.
— Ну, это в детективах написано. «За ним идет хвост». Или: «Он не успел уничтожить хвосты».
— Не «хвосты», а «следы», — поправила мама и тяжело вздохнула. — Какой же ты у меня глупый, Федя!
— Ну да, следы, — согласился он.
— Есть следы! — и мать вдруг вынула из сумочки распечатанный почтовый конверт.
— Это что такое? Письмо? — Фет отметил про себя, что конверт был удлиненный и слишком белый, такой не продается на почте.
— Из-за границы. Без марки и штемпеля.
— А что это значит?
— А значит то, что его не отправляли по почте, а принесли к нам прямо домой, — предположила мама. — Связной принес.
— Так, — Фет тупо поглядел в свою чашку, в которой желтела жгуче-кислая жидкость. — И что теперь будет Лешеку? — спросил он с надеждой.
— Расстрел… — произнесла мать рассеянно. — Что же еще? Как Пеньковскому. А если я не сообщу, то и меня могут арестовать!
— Значит, нужно сообщить! — твердо сказал мальчик. — Как можно скорее!
Что-то новое открывалось в Фете. И замученный классовыми врагами Павлик Морозов подавал через океан времени свою руку.
Слово «Пеньковский» обозначало тогда черную измену. Как и слово «летчик Пауэрс». Первый продал иностранцам какой-то мотор, а второй полетел из Америки на Урал и был сбит на 1 мая советской ракетой.
— А разве тебе его не жалко? — прошептала мама.
— Пеньковского?
— Да нет. Лешека.
— Ни капельки. То есть слегка жалко, — поправился Фет, чтобы не сделать маме больно. — Но и в тюрьме из-за него сидеть не хочется!
— Вот, дьявол, посоветоваться не с кем! — мама даже куснула от отчаяния свой кулак.
— Почему «не с кем»? Посоветуйся с отцом!
— С Николаем? Да он сидит и вряд ли скоро выйдет…
— Уже вышел, — сказал Фет, но мать пропустила это замечание мимо ушей.
Она снова открыла злополучное послание.
— Хоть бы кто английский знал! Что здесь написано?
— Хвосты! — напомнил Фет. — Ты оставляешь на бумаге свои отпечатки пальцев!
Он заглянул через мамино плечо и обомлел. Вверху официального бланка, на котором напечатали письмо, было оттиснуто «Apple corp.».
— «Яблоко»! — прошептал Фет чудесное заклинание и машинально докончил странной фразой, которой не было на бланке. — Ол райтс резервд!