Фет несся со всех ног к зданию жилищно-эксплуатационной конторы. Миновал клуб и оказался в тесной коробке одиннадцатых домов, выкрашенных в тревожный мышиный цвет. Пыльные тополя начинали стряхивать листву на обочину тротуара. Под деревянными грибками прятались дети от мелкого, как просыпавшиеся иголки, дождя.
— Газовщики здесь или нет? — выдохнул Фет, вбежав в узкий казенный коридор первого этажа.
Затхлые стены пахли чернилами. Захватанный плакат-мизантроп предупреждал: «Уходя, гасите свет!». А другой, розовощекий оптимист, кричал, перебивая: «Выполним решения ХХIII съезда КПСС!».
— Ну, я газовщик! — в коридоре появился низкорослый и корявый мужичонка в спецовке.
— Нет, мне другой нужен! Он у вас недавно…
— А-а… Понял, — мужичонка открыл одну из дверей и крикнул: — Колька! К тебе пришли!
Отец, как на пружинах, тут же восстал из пепла.
— Что? Едем?! — с готовностью спросил он, вскакивая с дивана.
Под ногою звякнула пустая бутылка и укатилась в угол.
— Куда? — с тоскою спросил мальчик.
— На Столбовую. Там особенно хорошо встречают!
— Приехали уже, — выдохнул Федя. — У меня такое… У меня вся жизнь под откос пошла!
Давясь отчаянием, он рассказал о письме и о том, что Лешек спустил будущее в мусоропровод.
— А что там написано? — поинтересовался отец.
— А кто ж его знает. По-английски ведь!
— Значит, надо прочесть!
Николай решительно встал с дивана, заправил мятую рубашку в штаны и продул мундштук папиросы, спрятанной за ухом.
Снял со стены висящую на гвозде связку ключей.
— Пойдем!
Они вышли на улицу.
Отец шагал под дождем легко и быстро, как мальчик. Фет едва успевал за ним.
Подошли к родному подъезду. Николай, порывшись в связке, безошибочно отобрал ключ, подходивший к обшарпанной двери рядом. Отпер ее, и в нос ударил запах гнилой капусты.
Это была небольшая комната, в которую выходили мусоропроводы, ощерив свои беззубые пасти. Что-то живое и круглое выкатилось под ноги. Отец попятился, побледнев.
— Ищи сам! Не терплю я грязи. Заболеваю!
Он отпрянул на улицу, сел на деревянный ящик у стены и закурил.
Фет, шатаясь и почти теряя сознание, погрузил руки в остатки жизнедеятельности жильцов подъезда номер три.
— Чего там? — спросил Колька, щурясь от проглянувшего сквозь тучи вечернего солнца.
— Консервная банка! Бутылка из-под «Шампанского». Пакет с картофельными очистками!.. — голос Фета звучал глухо, как из подземелья.
— Денег, случайно, нет?
— Нету.
— Жалко! — вздохнул Николай. — Они ведь должны выбрасывать в мусоропровод деньги, когда приходят с обыском!
Он вздохнул и прикрыл усталые глаза.