Эльф брезгливо покривил губы, но смолчал.
— Ладно, передохнули и будя! Если здесь ночевать не станем, то часа через четыре уже будем в городе.
— А чего тормозить? Пошли! — согласилась я, поднимаясь.
* * *
Через некоторое время мы вышли к массивным, с огромным кольцом посередине, железным дверям, преграждающим коридор.
— Ну, хвала Всевидящему, дошли! Радуйся убогий! — гном от души хлопнул по спине мрачно разглядывающего преграду эльфа и тут же озаботился. — Ничего, не зашиб? Ну, вот и славно!
Подойдя к двери, он гулко застучал кольцом.
— Эй, засони, открывайте! Нам в город надо!
В полутора метрах от пола неожиданно распахнулось незаметное окошко, оттуда высунулась темная, всклоченная борода с вкраплениями седых волос, и недовольный голос рявкнул.
— Ну и кого бесы тащат? Да еще в канун праздника? Время, знаете сейчас какое?
Мы с Крендиным покаянно выдохнули.
— Тревожное!
— Тьфу, да я не про это! Ночь на дворе! Рассвет уж скоро, а вы тарабаните! Че, невмоготу до утра подождать?
— А мы вам три грабня дадим! Золотых! — заинтересовал его Крендин, позвякивая монетами на ладони.
В темной бороде блеснул ржавый зуб.
— Золоты-ых? — радостно протянул стражник и тут же зевнул. — А че не больше?
— Так нас трое! — возмутился Крендин. — А налог по одному золотому на брата считают.
— А-а-а, — разочарованно вспомнили за дверями и тут же, видать, надумав как содрать больше, голос повеселел. — А за то, что ночью пришли? Надбавить бы надо!
Гном нахмурился.
— У меня больше нет!
— Ну, ежели нет, так и стойте до утра! — окошко захлопнулось.
Крендин беспомощно оглянулся на меня. Посмотрел на опустившего взгляд Люминеля и, потянув блестевшую на шее цепочку, вытащил из-за пазухи золотой медальон.
— Папка подарил, — пояснил он, с сожалением разглядывая бляшку. — На двухсотлетие, как раз в тот год его в шахте завалило. Но делать нечего. В город же надо попасть, а то у этого изверга ума хватит нас до утра продержать.
Кивнув на закрытую дверь, он потянул медальон, но я удержала его руку.
— Папка говоришь, подарил? Ну-ка, погоди! Дай мне поговорить с вашей таможней.
Злясь на крохобора-стража, я подошла к двери и постучала. Гном ждал. Окошко тут же распахнулось.
— Ну, как? Нашли? Ну, то-то! Будете знать, как среди ночи шастать!
Молниеносно цапнув его за бороду, я неторопливо, с сознанием дела начала наматывать ее на кулак.
Страж завопил, как молодой поросенок.
— А-а-а-а, помогите, спаси-и-ите! Гномы добрые, да что же это делается, убивают, обезбораживаю-ю-ю-ют!
— Я тебя щаз под панка побрею, если ты нам сию секунду не откроешь эту дверь! Ты меня хорошо понимаешь?