– Осторожно, Миранда, – предупредил ее Брет. – Как только он приблизится к тебе, поворачивайся и уходи прочь. – Отдернув свою руку, Брет поднялся со стула. – Если бы речь шла лишь о твоей чести, моя дорогая. Это очень опасное мероприятие. Мы ничего не можем ему предъявить. Так же как и не можем сбросить со счетов наличие множество косвенных улик.
Снова поправив экран камина, Брет шагнул к двери.
– Погаси, пожалуйста, свет, Миранда, когда будешь подниматься наверх. Спокойной ночи.
Миранду охватила злоба. Брет только что дал ей почувствовать, что она молодая и неопытная простушка. Но она тоже сумела высказаться: ведь дядюшка Седрик, несомненно, был извращенцем, раз поднялся такой шум по поводу знаменитой скандальной истории. И для чего ей понадобилось обхаживать дядю Седрика? Только для того, чтобы получить немного карманных денег. Ну и в чем же тогда разница? Что страшного, если Джон Мередит проведет с ней ночь так, как ее проводят настоящие любовники?
Еле сдерживая гнев, Миранда направилась в свою спальню. Чтобы больше не вспоминать про Брета, она намеренно вызвала в воображении образ неуловимого Джона Мередита. Она очень хорошо запомнила его. Ведь когда-то она смотрела сверху вниз, пока он сидел в зале, подняв на нее глаза. Очевидно, в ту самую встречу она и покорила этого человека, который, должно быть, безумно в нее влюбился. Он был одним из тех самых парней, которые обычно толпились у служебного входа театра, с одной только разницей, заключавшейся в том, что он очень богат. Это обстоятельство было самым замечательным, и, кроме того, ей очень хотелось что-то продемонстрировать Брету. Хотя, по правде говоря, она очень смутно представляла себе, что именно она хочет ему продемонстрировать.
В течение следующих двух спектаклей в зале не было видно почитателя ее таланта. Но в субботу вечером, когда Миранда пыталась пробраться сквозь сугробы у порога запасного выхода, мистер Мередит неожиданно дотронулся до локотка девушки.
– У меня здесь машина. Может быть, мне подвезти тебя?
Внезапно позабыв свои недавние фантазии, Миранда стала испуганно оглядываться по сторонам. На нем были черная шляпа и плащ. Миранда терпеть не могла мужские шляпы, а черный цвет всегда вызывал у нее ассоциации, связанные с похоронами. Несмотря на это, Миранда голосом быстрым и четким, слегка похожим на голос Джеймса Мэйсона произнесла:
– Я что-то не заметила вас на сегодняшнем спектакле.
– Я был в театре.
В этот момент по телу Миранды как будто бы пробежал электрический ток. Призадумавшись над тем, было ли это знаком судьбы, Миранда затем стала оглядываться по сторонам, пытаясь разыскать глазами Дженни или Марджори. Вокруг не было ни души. И даже ее собственные глубокие следы уже занесло снегом.