Он застыл, всматриваясь в пляшущие у костра тени. Снова истошно залаял пес – где-то совсем рядом. Залаял и захрипел, заскулил, словно получил копьем в брюхо…
И позади послышались чьи-то крадущиеся шаги! Каннибалы! Они шли быстро, почти открыто, переговариваясь приглушенным шепотом.
– Пересидим? – обернулся Гамильдэ-Ичен.
Нойон решительно мотнул головой:
– Нет! Они – лесные люди, охотники. Лес – их дом. Идем к костру, Гамильдэ, к лошадям, к пастбищам!
А пляски у костра все продолжались, становясь все изощреннее… Да не пляски это были, а самый настоящий бой!
В который, не раздумывая, вступили и беглецы. Уж ясно, не на стороне людоедов. А просто некуда было больше деваться! Ночь слишком светлая – не отсидишься, не спрячешься и даже, если на то пошло, лошадь не украдешь незаметно – судя по только что убитой собаке, враги уже добрались и туда.
Двое парней-пастухов, прыгая вокруг костра, отбивались от пятерых врагов, мускулистых воинов с обнаженной грудью, чем-то напоминавших индейцев. Воины были вооружены короткими копьями и каменными топорами, что же касается обороняющих, то один из них отбивался здоровущей дубиной, а другой – саблей. Баурджин несколько раз видел, как сверкал оранжевым светом клинок. Сабля – это неплохо. Вот только сладит ли она с каменным топором?
Подойдя ближе, друзья переглянулись.
И с криком: «Хэй-гей, йисуты!!! Мы с вами!» – выхватив ножи, бросились в гущу боя…
Вжик!!!
Каменное лезвие топора со свистом пролетело над головою нойона. Едва успел присесть… Хорошее это оружие, каменный топор, убойное… только вот инерция у него такая, что… Баурджин не стал дожидаться, покуда вражина занесет топор вновь, просто быстро ударил ножом в печень. Оп! С противным хлюпаньем лезвие впилось в тело охотника. Тот дернулся и, выпустив из руки топорище, стал медленно оседать на землю. Баурджин, присев, подхватил топор и, раскручивая его над головой, словно палицу, бросился на других вражин.
Р-раз!!!
С каким грохотом столкнулись в воздухе топоры! Так, что посыпались яркие искры, а в глаза полетела каменная крошка. Еще замах – и новый удар. И еще замах… Без размаха действовать каменным топором никак не получалось. Хотя, кроме топора, у нойона имелся еще и нож… о котором никак не следовало забывать.
Охотник – здоровенный парняга с невозмутимым лицом индейца – с хэканьем взмахнул топором, направляя его прямо в голову Баурджину. Словно дрова рубил. Оп!
Князь отскочил в сторону и, теперь уже без замаха, нанес короткий удар вражине в живот. Прямо обухом!
Ага! «Индеец» дернулся, и в этот момент Баурджин острым клинком ножа достал его печень.