— Ты опять не ответил на мой вопрос, — вернулся я, дослушав историю, к злободневным проблемам, — что дальше? Что с Джимом?
— Да, ты прав, пора тебе получить ответы, — согласился Люций. — Попробуй их поискать, к примеру, в собственном платяном шкафу.
И ушел он, предварительно заговорщически подмигнув мне, и вновь оставив вашего покорного слугу в недоумении. Но я доверяю Люцию, а посему сразу же поехал домой дабы заглянуть в шкаф.
* * *
Когда дверца шкафа отворяется, я впервые в жизни вижу призрака вблизи. Это Слэйд, он полупрозрачен, одет в длинные белые одежды и закован в призрачные цепи, которыми время от времени позвякивает.
— Здорово, Джим, — приветствую я его, — мне всегда было интересно, как это — превратиться в привидение. Ведь это не каждому под силу, ты меня научишь?
— Обязательно, товарищ, Полиграф, но потом! — Весело отвечает, звеня цепями, Джим. — А сейчас поведай, что нового. Я только вернулся, ведь столько всего могло произойти!
— Херовые новости, Джим. Помнишь того пацана, что так хотел посмотреть твою казнь?
— Ну, разумеется. Занятный мальчонка, в его то годы и правильное отношение к смерти! Такое редко случается. Чаще всего люди до самой смерти не могут научиться правильно воспринимать смерть. Что там с ним стряслось?
— Пиздец, — отвечаю, — я видел его фото в утренней газете, в разделе криминальной хроники. Все как в стишке: дети в подвале играли в гестапо, три девчонки. Повесили пацана, прикрепив ему на грудь табличку «партизан». Они, похоже, даже и не подозревали, что если человека повесить, он умрет. Мальчик захрипел, девчата испугались, разбежались.
— Жаль пацана, — хмурит, Слэд призрачные брови, — он заслуживал лучшей смерти. Ладно, что там с нашими делами?
— Нормально. — Хвастаю я. — Похоже, из меня вышел неплохой агитатор. Страшно подумать, если б мне не навешали тогда люлей нищие, а потом я не встретил того азиата, так и заменял бы игрой на арфе реальную жизнь. Теперь я чувствую вкус великих свершений. Я рассказывал, кстати, ту историю?
— Нет, но это и не обязательно. Странно, что ты не догадался, что ж. Я все знаю, пора открыть правду. Побить ты меня все равно не сможешь, я же призрак. Так вот, это все дело рук нашей организации. Описанные тобой существа, да и еще некоторые другие, сыгравшие роль в направлении тебя на путь — мои творения. Думаю, о своем божественном происхождении нужды нет говорить, это очевидно. Я падший бог, а боги тем и отличаются — умением создавать. И ты, впрочем, тоже, только знаешь мало.
— Да, я догадался. А вот насчет того, что ты их сотворил. Надеюсь, ты не станешь утверждать, что ты творец мира? В это я не поверю.