Итак, я вхожу в вышеописанное место… И что же я там вижу? Ни единого фашиста. Всего один посетитель, поэт, гордость города. Сидит и напивается в одиночку. Покупаю алкоголь и подсаживаюсь. Здороваемся. Поэт достает из-под горы окурков в пепельнице измятую бумажку, разворачивает и читает стихи.
— Лучше б они там и оставались, — говорю, — слабо.
— А не слабо, это как? — без особой обиды осведомляется стихотворец.
— Это, типа, как у Твардовского. Помнишь: «Вы лишь не убивайте дядю Фрица! Он добрый, он конфеткой угостил…»
— А, да. Это про того маленького тугодума, выдавшего расположение немецкой батареи? Который еще поздно спохватился.
— Ну, да.
— Так то ж Твардовский, — соглашается поэт, — кроме того, не зря ведь это в пепельнице лежало.
— Ну, ты не обижайся. Щас одну вещь расскажу… Знаешь, почему на Руси непопулярны истории о привидениях?
— Я сам удивляюсь, — заинтересовался мой собеседник.
— Это, — говорю, — совершенно очевидно. Просто когда человек лежит на кровати, уделавшись в дрова, ему похуй, привидение там, или еще что.
Допиваю, прощаюсь и удаляюсь. Нельзя терять время.
* * *
У меня возникает мысль еще пообщаться со святыми людьми. Для этой цели я выбираю заброшенный дом в центре города. Там, вероятно, очень удобно молиться, и божьих людей, соответственно, легко встретить. Несмотря на то, что в доме везде раскидан мусор, стены заляпаны кровью и ужасно воняет дерьмом, атмосфера там весьма таки божественная. Не в плане запахов, я имею в виду.
Мы любим пить в этом доме портвейн. Там весьма тихо. Правда, иногда случаются нашествия милиции, точнее, Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Они принимают нас за наркоманов и долго обыскивают. Точнее, делают вид, что принимают. На самом деле им либо нравится нас обыскивать, либо они просто завидуют нам, потому как мы имеем возможность пить портвейн в заброшенном доме в то время как они носятся по душному городу в мерзкую погоду и ловят голимых наркоманов, и они хотят насолить нам подобным образом.
Против ожидания, никого в доме не нахожу. Там нет не то что божьих людей, но даже и самых обыкновенных бомжей. Удаляюсь.
* * *
Выхожу на Сумскую, иду строго вперед, печатая шаг. Выбиваю поступью своей все самое сокровенное, что только мог утаить асфальт. Асфальт, он, поверьте, знает много. Надо просто уметь спрашивать. Но. Что за дела? Допрос асфальта прерван.
Вообще-то моя сегодняшняя цель — отыскать дом с привидениями. Вообще-то, куда интереснее было бы побродить по замку, в котором водятся благородные призраки высокородных вельмож, подавившихся рыбой, но замков у нас таких точно нет. А вот дом с привидениями должен быть в любом уважающем себя городе.