Взглянув на свою спутницу, я, однако, понял, что вариант с крышей отпадает. Кто его знает, чего можно от нее ожидать. Мне почему-то кажется, что у этой милой девушки есть склонность к суициду. А уйти из жизни под хорошую музыку путем прыжка в пропасть — один из лучших, пожалуй, способов. Поэтому я предложил пойти в расположенный неподалеку детский сад. В этом замечательном месте мы с приятелем как-то поставили шеспировского «Отелло» и разработали концепцию театра будущего.
Театр будущего вместо сцены имеет павильон а-ля в детском саду советского образца. Пока часть актеров на сцене (в павильоне), остальные на виду у зрителей ожидают рядом, готовятся, разговаривают. Таким образом, мы имеем двойное представление — собственно спектакль и подготовку к нему. Актеры не должны быть знакомы с текстом пьесы заранее. Имена двух-трех главных героев сообщаются непосредственно перед началом представления, остальные додумываются самими актерами. Должность режиссера упразднена за ненадобностью; актеры получают массу свободного времени, не тратя оного на разучивание текста; имеем совершенно творческий подход; непредсказуемость; возможность не только узнать, что думают зрители об актерах, но и наоборот — это ли не прекрасно? Кроме того, бесконечное число вариантов постановки одной и той же пьесы. Кстати, совсем забыл, грим отсутствует, декорации минимальны и на всю пьесу одни и те же, о костюмах думают сами актеры, причем, заранее не зная, какие роли и в каком спектакле они будут играть. Одни и те же исполнители, помимо всего прочего, играют сразу несколько ролей. Вот он, театр будущего!
Ведь искусство должно развиваться, не правда ли? Хотя с «Шоу Бенни Хилла» ничто не сравнится. «Шоу Бенни Хилла» — арт-вершина на сегодняшний день, человечество до сих пор не придумало ничего гениальнее этого знаменитого похлопывания старичка по лысине. Я часто пересматриваю это шоу, в первую очередь, ожидая, конечно же, коронного номера. Иногда мои ожидания увенчиваются успехом, в остальное же время я наслаждаюсь другими гранями этого гениального проекта.
Именно этот детский сад было решено направиться.
Портвейн напоминал вино, крабовые палочки — дерьмо, но это не имело значения. Я играл, моя душа и душа моей арфы как будто бы слились воедино, и нам было совершенно до лампочки, слушает ли нас кто-нибудь. Я играл с полной самоотдачей, отрешившись от всего, забыв о существовании окружающего мира.
— А сейчас моя лучшая песня, — торжественно произнес я, зажмурился и начал играть. Никогда еще мне не удавалось играть настолько хорошо. Арфа звучала божественно, я чувствовал себя Орфеем.