Саша вдруг зевнул, глядя в глаза собеседнику, и, выдохнув, ничего не ответил.
- Саня, я вижу тебя - так вот, лицом к лицу - первый раз в жизни, - сказал Аркадий Сергеевич, перейдя почти на шепот. - Но мне кажется, что я одну вещь в тебе уже понял. Тебе хочется, как в детстве, - быть ни в чем не виноватым.
- Хочется. И я во всем прав.
Аркадий Сергеевич замолчал и долго жевал губами. Безлетов доедал свое второе, ловко орудуя ножом и вилкой.
- В чем именно? - спросил, наконец, Аркадий Сергеевич.
- Например, в том, что сегодня "революция" и "Россия" - это равнозначные и равновеликие понятия. Россия немыслима больше вне революции и без революции.
- А еще в чем?
- В том, что от вашего поколения не останется и слова, которое можно за вас замолвить. Труха гнилая вы.
Аркадий Сергеевич и Безлетов переглянулись и засмеялись. Безлетов смеялся, словно кто-то мыл стекло. Смех Аркадия Сергеевича был похож на частый хрип. Саша тоже засмеялся.
- Как вы все заебали, - сказал он почти нежно и встал из-за столика.
Он бродил, странно гримасничая и иногда разговаривая вслух, по центру города. Горели фонари, матово сияли витрины, откуда-то все время раздавалась музыка, из раскрытых машин, из красивых дверей кафе. Яркие ночные девушки шли парами и по одной, иногда - с кавалерами. Кавалеры бродили по одному, по трое, иногда - с яркими девушками.
"Я мрачный урод, -думал Саша спокойно. - Я могу убить. Мне не нужны женщины. У меня нет и не будет друзей".
"Нет, ты, правда, урод, Саша, - разговаривал он сам с собою. - По кой ты взял у матери деньги? Ты сапоги видел ее? Она в обносках ходит третий год, а ты деньги у нее берешь. Взял бы и заработал, а?"
"И при этом он "Отче наш" советует читать Безлетову, святоша, блядь", - брезгливо вглядывался Саша внутрь себя.
"Черт, откуда у них столько денег? - привычно дивился Саша на дорогие машины, из которых выходили молодые люди в хорошей одежде. - Одна эта машина стоит столько, сколько мать моя не заработает за сто сорок лет. Она что, плохо работает?… Или я опять задаю глупые вопросы?"
От нечего делать Саша зашел в ночной супермаркет. Передвигался там, зачарованный, от прилавка к прилавку.
Смотрел на рыб, редких даже для учебника зоологии. Рыбы лежали в масле, как драгоценные металлы. Креветки, осьминоги, омары, кальмары, раки, медузы и мидии в таком количестве, словно их разводят в местном водохранилище, и не ловят уже, а черпают сачком из воды, расплодившихся до неприличия. А после не знают, под каким соусом подать.
И еще сыры, откуда-то из кладовых и подполов читанных давным-давно сказок. Сыры, ароматные, как самые лучшие и молодые женщины. Такой сыр нельзя есть, к нему нужно прижиматься щекой и плакать.