На вид он казался старше Безлетова. За сорок, наверное, ему было.
- Обедать будешь? - спросил Безлетов.
- Не, я вот коньячку с бутербродиком, - ответил Аркадий Сергеевич, откладывая меню. - Будешь коньячок? - спросил он у Саши.
- Обязательно.
Бутерброды и коньяк принесли быстро. Четыре лодочки с красной икрой лежали на тарелочке, коньяк был в больших бокалах.
- В России от добра добра не ищут, но ищут от беды - беду, - сказал Аркадий Сергеевич, выпив. Обращался он исключительно к Саше - Безлетов все это, видимо, уже слышал. - Пока мы сами этого не поймем - ничего не изменится, - продолжил Аркадий Сергеевич, ловя глаза Саши, но тот был по-прежнему зачарован губами собеседника. - Мы с тобой куда большие соратники, чем, например, я и Алексей свет Константиныч. Потому что мы с тобой - оба! - патриоты. Для нас и Жуков - святое имя, и Деникин - святое. А Безлетов чуть что начинает пальцы ломать - тот ему одним нехорош, этот другим плох.
- Да все хороши, - отмахнулся Безлетов, хотя и без раздражения вовсе.
- Все тебе хороши, конечно, - в свою очередь отмахнулся Аркадий Сергеевич. - О чем с Безлетовым разговор ни заведи, - вывернутые губы вновь нацелились на Сашу, - он во всем будет ковыряться, как аллергик на званом обеде. А для нас история родины нашей - вся дорога. Да, Саня?
Саша даже не кивнул, но Аркадий Сергеевич удовлетворенно подтвердил:
- Вот так-то, - и съел бутерброд при этом. - И всю эту ломку мерзкую, что затеяли в свое время горе-реформаторы, мы оба с тобой ненавидим. А я еще в отличие от тебя на баррикадах был в одном приснопамятном году, среди прочей "красно-коричневой сволочи". И по мне из танков стреляли! И я, Саня, до сих пор не простил им этого. И будет еще время - сквитаемся. Но не сегодня. Потому что сегодня - нельзя.
- Кто так сказал? - спросил Саша для того, чтоб хоть как-то поддержать разговор. Ему, по правде, было все равно, кто так сказал.
- Раскрой глаза и увидишь сам, Саня, - влюбленно суживая глазки, ответил Аркадий Сергеевич. - Россия не вынесет еще одной ломки - сама разломится на части - и уже никаким совком ее не собрать тогда. Что еще держит всю это громадину на полконтинента, посуди сам? Ни общего Бога, ни веры в будущее, ни общих надежд, ни общего отчаянья - ничего нет, ни одной скрепы! Только власть! Да, да, Саня, вижу твое негодование. - Саша в это время любовно смотрел на бутерброд с икрой. - Но это правда. Дурная, косноязычная, лживая - но все-таки хоть немного русская, хоть чуть-чуть вменяемая. Там хорошие есть мужики, Саня, они все понимают, все. Мужики, которые колхозы поднимали своими руками, заводы возводили - вот те самые, старой закваски - они все постепенно вернулись во власть. Они потихоньку, понемногу выправят все, вылезут из ухабины и нас вывезут, Саня… А если вы… - Аркадий Сергеевич выпил еще немного и какое-то время сидел, сжав зубы крепко. - Ну а потом вас, конечно, используют, как пугало, - сказал он. - Чтоб детей русских пугать. И еще как-то используют. Только и делают, что используют. Хрен его знает, кто вам только деньги платит. Кто вам платит-то?