Сейчас будет эта полянка… Вот она.
Грузовик все же приехал. Отец сказал водителю: "Я здесь переночую". Когда отъезжали, Саша выглянул в окно грузовика. Отец стоял поодаль костра. Его лица Саша не разглядел.
"Что? Что было бы, если б разглядел?… Что ты увидел бы?"
Голос был ироничен, даже раздражен. Саша не любил этот голос и не ответил ему. Он на мгновенье зажмурился и попытался отвлечься.
Грязная лобовуха. Календарик. Застывший полувзмах брызговиков. Нутро бардачка с отломанной дверцей, Саша дважды укладывал туда выпадающие спички, потом бросил коробки возле рычага переключения скоростей. Щетина водителя.
У водителя в деревне тихо догнивал дом.
У Саши в деревне жили дедушка и бабушка, родители отца. Он не видел их год. Ни в осень, ни зимой, ни весной - если только в теплом и сухом мае - в деревню было почти не проехать. Разве что на тракторе. Редко кто отваживался отправиться в дорогу на ином транспорте.
Курить больше не хотелось, сигарета не убавляла - по обыкновению - дороги, но тошно, безвкусно тянулась вместе с дорогой, и пепел - когда машина билась о ребра узкоколейки - падал на брюки, и водитель косился на то, как Саша сбивал с себя светящиеся точки.
"Мудак!" - выругался Саша, жалея прожженные брюки, и выкинул недокуренную сигарету в окно.
Саша съехал по сиденью, расположившись почти полулежа, расставив в качестве скреп ноги, и попытался хоть ненадолго сохранить расслабленное состояние уставшего от дороги тела. Новая кочка завалила Сашу на водителя. Саша хотел было извиниться, но передумал, и уселся высоко, твердо уставившись вперед.
…В голове копошилось что-то едва различимое и вполне равнодушное к Саше. В иные мгновенья он сам удивленно отмечал это копошение, казалось бы, своих мыслей - вялый сумбур почти не подвластных ему заметок, ассоциаций чего-то смутно отмеченного с чем-то уже забытым.
Одиночество, казалось Саше, недостижимо именно потому, что нельзя остаться воистину наедине с самим собой - вне этих отражений, которые оставили в тебе прошедшие мимо, без обильного репья обид, и ошибок, и огорчений. Какое может быть одиночество, когда у человека есть память, - она всегда рядом, строга и спокойна.
"Что за одиночество, если все прожитое - в тебе и с тобой, словно ты мороженщик, который все распродал, но ходит со своим лотком и, ложась спать, кладет его рядом, холодный…" - подумал Саша, и сам иронично хмыкнул над собой. "Бред. Какой бред", - сказал голос. Саша опять не ответил, но на этот раз согласился.
* * *
Деревня была темна, во многих домах не горели огни.