- Ладно, рули, хватит орать уже… - сказал Саша устало.
- Я без тебя знаю, что делать. Понял? Сейчас высажу вас и… - здесь их тряхануло, автобус ухнул передними колесами в яму и заглох.
Впереди лежал плотной снег. О том, что и дальше под снегом - дорога, можно было догадаться только по одному признаку: на этой петляющей меж елей и бурелома узкой полосе не росло деревьев.
Водитель выпрыгнул на улицу, оставив открытой дверь. Прошел немного вперед по дороге, сразу увяз чуть не по колено, выругался и влез обратно. Завел мотор, включил заднюю скорость. Взвыло, загрохотало, завизжало под колесами.
Они выехали. Водитель поставил на нейтралку, достал сигарету и сказал:
- Я дальше не поеду.
- Ну и хер с тобой, - сказал Саша.
Он вылез, заметил, что снег перестал. Постоял се¬кунду, тупо глядя в лес. Обернулся резко, открыл дверь в салон.
- Вылезай, мам, он дальше не поедет.
- Как же? Сынок… - сказала мать. - Куда мы? А отца?
- Дотащим, тут недалеко.
- Как же, недалеко…
- Дотащим, я сказал.
Сзади к Саше подошел водитель, заглянул через плечо в салон.
- Ну что, в город едем? Я дальше не поеду.
- Мы заплатим, - сказал мать, глядя на водителя почти в ужасе. - Куда же мы с гробом?
- Я говорю, поехали в город. А денег мне не надо. За новый автобус вы мне не заплатите. И ночевать в лесу с вашим покойником я не буду. Ясно? В город едете?
- Что же мы отца катать туда-сюда будем… - сказала мать.
- Ну, все тогда…
Водитель с лязгом открыл задние дверцы салона - разгружайтесь, мол. И ушел в кабину. Снова закурил там, ругаясь.
Мать заплакала.
- Что ты ревешь? - едва не закричал Саша. - Самое страшное уже случилось! Что теперь рыдать? Волки нас съедят, что ли? Дотащим, никуда не денемся.
- Вы же не донесете вдвоем! - в плаче выкрикнула мать.
- Я тебе говорю: дотащим! Волоком дотащим. Тут недалеко, - еще раз повторил Саша, скорей для Безлетова, - сам он знал, что до деревни еще километров семнадцать.
Саша со скрежетом придвинул гроб к концу салона.
- И у нас еда здесь на поминки… - жалилась мать.
- Возьми, что донесешь, остальное вон оставь этому…
Саша спрыгнул вниз.
- Давайте, я ноги на себя приму… - сказал он уже в остервенении. - А потом… как-нибудь…
- Стул бы, - сказал Безлетов. - Чтобы верх гроба поставить. Мы не удержим.
- Давайте, нет стула, - торопил Саша.
Он потянул гроб на себя, с каждым мгновеньем ему становилось все тяжелее, он отступал назад, по снегу, чувствуя непомерную тяжесть и саднящую боль в мышцах рук.
- Быстрей же! - выдавил он.
Безлетов спрыгнул, и мать неловко спустилась, некрасиво, по-бабьи.
Они взялись за верх гроба, вытаскивая его, но мать не выдержала и, охнув, уронила свой край. Саша и Безлетов тоже, естественно, не удержали. Гроб упал набок.