— Вы великолепно держитесь, сэр, — одобрил Тревис. — Я бы после всего того, что выпало на вашу долю, лежал бы пластом. Военная косточка, а?
Александру сейчас больше всего хотелось дать мерзавцу в морду, но он сомневался, что нанесет сколь бы то ни было значительный урон — чересчур мало было сил. Да и вообще, что удастся поднять руку. Но плюнуть он смог.
— Презрение к врагу — тоже похвальная черта, — кисло добавил англичанин, стирая со щеки меткий плевок. — Хотя я бы предпочел сейчас, чтобы вы были чуточку посильнее… Чтобы преподать ответный урок. Но время терпит.
— Дать ему, сэр? — спросил один из громил, придерживающих Бежецкого на стуле.
— Не стоит. Пусть уж приходит в себя. Ты остаешься с ним, — указующий перст уткнулся в одного из подручных. — А ты пойдешь со мной. Что-то не нравится мне этот капитан…
Похитители поднялись на палубу под моросящий дождь. Погода на Балтике была совсем не весенняя. А может, она тут такой и должна была быть. Кто их разберет, эти северные воды.
— Чертов дождь, сэр, — проворчал спутник Тревиса. — Сыплет, как из брандспойта.
— Ничего. Самая лучшая погода для таких делишек, — не согласился шеф. — Надеюсь, что русские сторожевики сейчас сидят по своим норам и в море носа не покажут.
— Русские, они упрямые, сэр, — возразил подручный. — Им такая собачья погода нипочем.
— А ты почем знаешь? Ты же вроде бы не русский.
— Да, сэр, я поляк. Но русских знаю очень хорошо. Пся крев…
— Никогда я не понимал вас, славян, — пожал плечами англичанин. — Грызетесь между собой постоянно…
— Я ничего не имею против чехов, сэр, но русские…
— Да мне, собственно, без разницы, Рыжий. Но то, что ты поляк, сегодня играет мне на руку. Предатели обычно не сдаются.
— Я не предатель.
— Почему? Польша вроде бы русская.
— Я из Данцига, сэр. Мы, поляки, называем его Гданьском.
— И чем тебе тогда насолили русские? Ты же, получается, подданный Германии?
— Да, я германский подданный, но Польша — моя родина, сэр.
— Как у вас все запутано… — вздохнул Тревис. — Но об этом после.
К пассажирам, раскачиваясь на колеблющейся палубе, приближался кто-то закутанный в мокрый плащ.
— Капитан прислал меня сообщить, что у нас проблема, — сообщил один из сыновей старого Тойво. — Судно сейчас ощупывают локатором. Ума не приложу, как нас смогли запеленговать.
«М-м-да… — кисло подумал Тревис, который сам где-то полчаса назад включил радиомаяк, выдающий в эфир не поддающиеся расшифровке сигналы. И пеленгации иными, кроме специально приспособленных станций, кстати, тоже, в чем уверяли его специалисты. — Русские действительно оказались на высоте. Похоже, что план номер два трещит по всем швам… Хорошо, попытаемся совместить первый и второй планы. Возможно, план номер полтора и прокатит. Мне, в сущности, нужно всего лишь каких-то два-три часа… Эх, здравствуй, Сибирь…»