А дальнейшее было уже делом техники. И он, тогда еще практически безымянный полуизгой под чужим именем, в этом научно-техническом прорыве принял непосредственное участие.
«Жаль все же, что не удалось тогда присутствовать при этом до самого конца, — в который раз пожалел Александр. — Челкин этот чертов…»
Хотя грех ему было клясть бесследно испарившегося экс-фаворита: не будь его неумеренной жажды власти, не сидел бы сейчас в этом кресле генерал Бежецкий. В лучшем случае корпел бы над бумагами двумя-тремя этажами ниже или лазал бы где-нибудь по лесным чащам и горным склонам в поисках ускользающих «ворот на Тот Свет» безвестный ротмистр Воинов.
Да и жалеть собственно не о чем: «Ледяной мир», который удалось открыть тогда и куда сейчас время от времени удается забрасывать исследовательские автоматы и группы смельчаков, по сей день остался единственным. Если не считать, конечно, того недоступного и неизвестно за какими «лесами и долами» находящегося, откуда явился он сам, и другого, в котором на короткое время был пленен близнец. Но как они далеки…
Генерал еще раз потер ладонями лицо и снова придвинулся к персоналке, на мониторе которой последнее предложение так и осталось незаконченным.
— Остается констатировать… — прочел он вслух и бесцельно покатал «мышку» (и здесь она называлась точно так же) по столу.
«Что констатировать? Свою полную бездарность? Невозможность дать хоть какие-то результаты?… Блин. Какая-то лотерея получается, игра в орлянку. Даже не в орлянку, а в подкидного дурачка!.. Надеемся на чудо, словно темные дикари…»
Он положил пальцы на клавиатуру, готовясь стереть весь последний абзац, но тут ожил динамик селектора.
— Ваше превосходительство, — мелодичный голос секретарши тут же развеял мрачное настроение Бежецкого. — К вам тут ротмистр Розенберг рвется. Пустить?…
— Пусти, конечно, Лизанька, — прижал клавишу пальцем его превосходительство. — Входите, барон.
— Добрый день, Александр Павлович, — возник в дверях его, Бежецкого, преемник в роли начальника научно-исследовательского отдела Николай Федорович Розенберг (приставки «фон», которой так гордились его остзейские предки, ротмистр не любил, хотя и менять фамилию на какого-нибудь Розогорского не собирался).
— Проходите, присаживайтесь, — сделал радушный жест генерал, чуть приподнимаясь из кресла. — Бумаги принесли? — обратил он внимание на папку, которую посетитель держал под мышкой. — Зря, зря… Электронкой бы переслали или курьером, на худой конец…
— ЧП, Александр Павлович! — перебил его подчиненный, и весьма непочтительно. — Потерпел катастрофу пассажирский «Святогор» авиакомпании «Ермак-Аэро».