Однако уже через месяц прошедших операцию Господин повел в первый бой.
Он начал наводить порядок на своей земле. Слишком уж обнаглели те подданные, что оказались удалены от замка Леди Жадеит. Пора было напомнить, что существует взрослый наследник. Да и опробовать обновленных бесов было необходимо.
Именно при первом штурме замка одного зарвавшегося барона, бесы обнаружили, что ярость при боевой трансформации больше не застилает им глаза, хотя и сила и мощь осталась при них.
— Эй, Тамир! — господин перегнулся через подоконник своего окна, возле которого стоял все это время.
— Мой Господин? — поднялся он на ноги
— Хороша ночка?
— Гроза надвигается, повелитель
— Я и говорю, что хороша ночка, — он сел на подоконник и перекинул ноги. — А ну-ка.
Сальто в воздухе и легкий хлопок соприкосновения босых ног с прессованным песком. Дракон-татуировка недовольно фыркнул и медленно переместился на спину хозяина, где несомненно, устроившись поудобнее решил подремать.
Тамир поклонился:
— Повелитель?
Синие глаза задумчиво взглянули на него:
— Тамир, ты не разучился танцевать вальс?
Бес чуть вздрогнул:
— Нет, мой Господин.
— Проверим? — насмешливо прищурился демон.
Над головой загрохотало небо. Тамир хорошо видел в темноте, которая их накрыла, и заметил, как в глазах его Господина пляшут искры шаровой молнии.
Бес отложил меч, который натачивал последние полчаса и скинул плащ.
— Как пожелаете, Повелитель.
Он знал, что Лорд Янус прекрасно осведомлен о том, что он в свободное время тренируется, вспоминая каждое движение того танца, что показали им Повелитель с Госпожой, после того, как они все пятеро, дрожащие от напряжения, вытянулись вдоль стены.
Демон рассмеялся и протянул руку. Именно в этот момент хлынул дождь. Одной сплошной стеной ливня
А Лорд иллюзий просто обожал грозу с ливнем. В редкие вспышки молний, следующих за грохотом грома, случайный зритель мог увидеть, как во дворе замка кружат в вальсе, словно в центре бури две мужские фигуры. И этот вальс уже не был призрачным.
5.
Тонкий-тонкий лунный луч просочился сквозь стекло, по пути бросив искры на морозном узоре окна, скользнул по краю шторы, и уперся в стальной клинок, заставив его вспыхнуть, почти нестерпимым светом. Где-то снаружи — приглушенный шум бойни. Тот, кто держал клинок, знал, что все кончено для этого замка, и для его жителей. Приказ: «Пленных не брать!», слышали не только воины захватчиков.
Вот только, она не могла быть там, с теми, кого сейчас убивали. Без жалости, без пощады. Она не могла быть там, потому что её закружил чужой навязанный танец.