– Нет, Рита, это не все. Если я занялся этим, значит, все продолжается. Ведь я никогда ничем таким не занимался, и вдруг. Вот вам первое чудо. Конечно, противник силен, это же будь здоров какая мафия, можно сказать, международного масштаба…
– Да, можно сказать, международного масштаба, – повторила она.
Даже тогда, около парадной, Рита производила впечатление куда более собранной и энергичной женщины.
И тут внутри Шрагина все деформировалось от ужаса – по гостиничному коридору, явно в направлении его номера, шли люди.
Трое, как минимум. Шрагин обрубил связь и сунул мобильник в карман штанов. Шаг почти торжественный. Не полицаи ли – чертов портье мог заложить его, получив оперативную информацию, которую Крипо[22] разослала по всем отелям. Немецкая полиция отличается завидной трусливостью и пускает оружие в ход еще охотнее, чем американская. А русских она боится пуще всего. Как-никак, все русские – мафия. И каждый второй – пахан или киллер. Не поспешил открыть дверь, получи пулю.
Шрагин открыл не дверь, а окно. Четвертый этаж. В дверь постучали.
– Polizei. Tuer aufmachen![23]
Похоже, не полицейские, акцент чувствуется – значит, дело еще хуже.
Паника оформилась в какого-то зверька и стала биться под горлом.
Шрагин выглянул из окна.
Вот единственный оставшийся выход.
Пройти по карнизу, точнее по двадцатисантиметровому выступу, где-то три метра и перемахнуть на высоченную лиственницу? Или же просто открыть дверь ночным визитерам? Или получить пулю в лоб? Одно из трех, и это «одно» в любом случае – дрянь. Сердце, жалко вибрируя, упало вниз и долетело до уровня пяток.
Но, по счастью, у подпрограммиста не было сердца, он просто разработал сценарий и прочертил траекторию событий. Сценарий захватил тело Шрагина и толкнул на выход.
Шрагин вышел в окно и пошел по карнизу. Сейчас вы увидите, вороги, как падает и разбивается в хлам русский лейтенант запаса. Только не смотреть вниз, на полоску крепкого немецкого асфальта. Есть только стена дома и он. Стена моя, жена моя, долго ли нам маяться, только не отталкивай меня сейчас, когда я прижимаюсь к тебе всем телом. В его номере вылетела дверь. Ну, прыгай на дерево. Как прыгать, если прыжок – результат сгибания и разгибания, а как раз колени согнуть сейчас невозможно?
В окне возникла физиономия – нет, не полицейского, а бандюгана.
А среди темной листвы засветилось заговорщицкое лицо Эллы. Системная хранительница сформулировала задачу: повернуться к стене правым боком и, прежде чем упасть, оттолкнуться ногой и рукой. Шрагин исполнил все в точности, но как-то обреченно, и, наверное, больше упал, чем оттолкнулся. Руки его не схватились за ветки, потому что он не различал их во мраке. Конторский Дюссельдорф – это вам не сияющий огнями Лас-Вегас.