– А впрочем, какого черта! – воскликнул Люк в приступе внезапного отчаяния. – Может быть, через несколько часов мы все будем кормить рыб на дне океана!
И он с рвением принялся стаскивать с себя рубашку и брюки.
– Носки, – напомнила она ему. – Я не хочу, чтобы мужчина, который будет меня любить, был в носках. Особенно в мокрых.
Люк улегся рядом с Хильдой и накрыл ее и себя тяжелым стеганым ватным одеялом. Когда он обнял ее, женщина зябко передернула плечами:
– Господи! Да ты прямо ледяной!
– Ты не лучше, – рассмеялся Люк и поцеловал ее в губы.
Потом принялся гладить ее плечи и груди. Очень быстро он почувствовал ладонью, как напряглись ее соски.
– Сейчас мы отогреемся, – выдохнула она и, обвив руками его шею, прижалась к нему всем телом.
Люк, чуть приподнявшись, легко и сразу вошел в нее.
Неистовая качка только усиливала наслаждение. Тела их сплетались самым неожиданным и соблазнительным образом.
– Нам остается только держаться друг за друга, все остальное происходит само собой, – хихикнула было Хильда, но тут корабль грузно перевалился на левый борт, и Люк с такой силой вошел в нее, что она издала протяжный стон наслаждения.
– Как будто бык на рога поднял, – прошептала Хильда.
– Я сделал тебе больно? Прости.
– Нет. Сделай так еще раз.
Он сделал, и она, лежа под ним, судорожно задвигала бедрами, извиваясь с такой страстью, что едва не сбросила с себя Люка. Ее крики, казалось, способны были заглушить рев бури за стенами каюты.
Любовников охватило безумие страсти. Шторм, воющий ветер, скрип переборок и жуткое падение корабля в водные глубины – все было забыто…
Капитан Болл стоял рядом с рулевым и вместе с только что поднявшимся на капитанский мостик первым помощником мрачно вглядывался в залитое водой окно рубки. Видно, кто-то решил, что бушующего шторма мало, и на пути «Роттердама» встала стена плотного тумана.
– Иисусе! – воскликнул Бринкер. – Ничего подобного никогда не видел!
– Не стоит так переживать, Нильс, – сказал капитан. – Мы же, слава Богу, не в Ла-Манше. На этих широтах встретиться нос к носу с другим кораблем нам не грозит. – Повернувшись к рулевому, он добавил: – Пойду к себе в каюту. Держи этот же курс, пока не пробьет шесть склянок. Потом позови меня.
Едва он произнес последнее слово, как Бринкер истошно закричал:
– Да поможет нам Бог! Смотрите!
Пропоров стену тумана, прямо на них надвигался белый призрак.
– Это корабль! – в страхе выкрикнул рулевой.
– Право руля! – приказал капитан, но матроса сковал смертельный ужас. – Что же ты, тысяча чертей, делаешь! – взревел Болл и, оттолкнув рулевого, отчаянно завертел штурвал.