– Великий Боже!
– Если бы я считал этот сценарий вероятным, — в голосе его прозвучал холодок, — я не посылал бы вас. Это вам ясно?
– Ясно.
– Вилли Цвай намеревается приехать на базу из Берлина. И я надеюсь, что вы и ваша группа встретитесь с тем Вильгельмом, который отправил сообщение…
– Контакт был произведен через третье лицо?
– Конечно. Но из содержания следует, что инициатива исходит либо от Вильгельма Первого, либо от Вильгельма Второго: переданная нам информация может быть известна только этим людям.
О деталях спрашивать незачем. Если бы они имели отношение к делу, Тернер сам бы сказал мне.
Он перечислил возможные сценарии; ни один из них не сулил мне ничего приятного. Худший вариант заключался в том, что проект мог оказаться незавершенным или фиктивным, и передо мной была открыта ловушка, предназначенная для лица, обладающего достаточными познаниями, чтобы с беглого взгляда опознать работы по созданию нуклеиновой бомбы.
– Это все, — сказал он наконец. — А теперь Томас Кук позаботится об остальном.
Официально этот отдел именовался «Обмундирование, транспорт и вооружение», однако мы называли его Агентством Кука, потому что оттуда нас посылали в экзотические края, где можно было познакомиться с интересными людьми и при удаче избежать необходимости убивать их.
К счастью, и мы возвращались — достаточно часто.
– Большое спасибо. Сразу же, как прибуду на место, пришлю вам открытку.
Я вновь набрал коммутатор.
– Уайтхолл, сорок один — девяносто восемь, — сказал я телефонистке.
И вновь мне ответили только долгие гудки.
Прежде чем я оставил Бейкер-стрит, Лео назначил мне встречу. Он ожидал меня на пересечении двух лишенных окон коридоров, которыми я должен был проследовать к выходу, и, ухмыляясь, выслушивал, как одетый в мундир сержант давал наставления потерявшейся медсестрице, которая мило хмурилась, с трудом разбирая шахтерский акцент шотландца.
– Вот что, милашка, первым делом ты свернешь налево…
– Пойдем, — проговорил Лео, — тебе надо еще кое-кого повидать. Мы вошли в его кабинет, однако там оказалось пусто. Лео удивил
меня тем, что нахлобучил сомнительного вида фетровую шляпу, а потом влез в пальто.
– Идем к Виктории[8].
– И как она поживает?
– Когда только, Флеминг, ты наконец повзрослеешь?
Пока мы шли по Бейкер-стрит, я подумал, что производители мешков для песка процветают — если судить по грязным штабелям возле каждого окна и двери. Я посмотрел вверх: на чистое небо накатывала сливочно-серая туча. Дождь будет кстати.
– А как поживают твои медсестрицы, Лео?
– Число вторичных посылок резко уменьшилось.