Мы рассмеялись. Все наше притворство исчезло. Мак отпустил мою руку и тронул прядь волос за ухом.
– Знаешь, ты так красива, когда выглядишь естественно, как сейчас, – прошептал он.
Я коснулась своего лица, вдруг осознав, что на нем нет макияжа и я побывала под жутким ливнем. Забавно, но сейчас я чувствовала себя более красивой, чем раньше.
– Спасибо, – шепнула я в ответ, принимая комплимент.
«Просто поцелуй меня, – хотелось добавить, – просто поцелуй меня, Мак». Но я не могла произнести эти слова. Я вдруг ощутила себя робкой, издерганной собственными чувствами и смущением; может, он сам сейчас увидит, как горят от вожделения мои глаза, расширились зрачки и пылают щеки.
Мак нахмурился и приложил руку к моей раскаленной коже.
– Господи, Милли, ты уверена, что с тобой все в порядке? Тебе что-нибудь нужно?
«Любовь! Страсть! Ты!»
Я неистово затрясла головой:
– Нет, Мак, все в порядке. Честно.
Я запнулась и раскашлялась, а затем по моему позвоночнику пробежала волна, и чиханье вырвалось наружу с такой скоростью, что меня бросило навзничь. Мак вскочил и за руку потянул меня к изголовью кровати.
– Быстро в постель, – решительно заявил он.
«Ну пожалуйста, ну давай».
Я одним прыжком забралась в постель. Уж лучше бы он снял с меня одежду, сказала я себе, замерев от предвкушения. Но прежде чем я успела сказать хоть слово, Мак накрыл меня пуховым одеялом и подоткнул его так плотно, что я почувствовала себя сосиской в тесте. Да уж, нельзя сказать, будто я хотела именно этого.
– Немедленно в постель, и никаких возражений, – распорядился он, обходя вокруг меня, как доктор. – Мы не можем позволить кинозвезде умереть от гриппа, верно?
Я кивнула.
«Подожди минутку. А как же…»
– Теперь лежи так, пока простуда не пройдет. Слышишь? Я скажу Фионе, чтобы принесла тебе еще горячего пунша.
Он склонился надо мной и нежно погладил мой лоб. Я смотрела на него, желая, чтобы он остался, залез ко мне под одеяло и согрел меня своим телом. Не хочу я горячего пунша, я хочу горячего Мака Хеггарти. Я задержала дыхание, когда он неожиданно нагнулся и коснулся моего лба нежным поцелуем.
– Ты сегодня молодец, Милли, – прошептал он. – Ты сделала все это ради своей подруги, и я горжусь тобой.
Он повернулся, словно собираясь уйти, но затем посмотрел на меня и произнес:
– Милли?
– Да, Мак…
– Ты ведь знаешь, ты мне ужасно нравишься…
Я с трудом кивнула, не в состоянии ответить. У меня голова шла кругом.
– Ты всегда мне нравилась, но я иногда бываю неловок с девушками… я хотел сказать, с женщинами, ты же знаешь.
Мое сердце переполнилось любовью от столь внезапного признания.