Так как ничего другого не оставалось, все свое свободное время я слушал, о чем базарят урки, надеясь услышать хоть что-то полезное для себя. Но то ли они плотно фильтровали базар, то ли, что более вероятно, были честно не в курсе того, что на самом деле происходило не только у них на глазах, но и при их деятельном участии. Тогда, отчасти пользуясь своим привилегированным положением почетного больного, отчасти от нечего делать, я стал не только слушать, но и сам «травил байки». Строго говоря, байки эти байками вовсе не были. Я рассказывал всего-навсего историю своей жизни. Не всей, конечно, а последних лет. Это были истории о некоем персонаже с погоня-лом Знахарь, о его невероятных приключениях и трудном, но скором пути от первоходка в авторитетные воры.
Признаться, я и сам не подозревал за собой раньше такого дара рассказчика. Я даже стал подумывать, что омоновцы своими сапожищами мне не только памарки отбили, но и включили какую-то часть мозга или психики, которая раньше не работала вовсе или работала не в полную силу. Никогда за мной такого не водилось – а тут поливал долго, складно и вдохновенно. Главное – мне самому нравилось и то, что я рассказывал, и, главное, – сам процесс повествования. Чувствовал себя Гомером – не меньше.
Был у меня в этом и расчет. Я знал точно, что Бахва в курсе моих знахарских похождений и приключений. Может, и не во всех подробностях и не обо всех, но знает, как я отличился. В нашем кругу такие вещи не сильно скроешь, да и не особо надо. Наоборот, это своеобразный послужной список, перечень заслуг, которые, собственно, и сделали меня авторитетом.
При этом значительная часть сведений из камеры наружу не просачивается. Никто никого не сдает, воровская этика этого не позволяет. Ну а те, кто на эту этику наплюет, те долго не живут. Бахва, кроме всего прочего, был почти что моим «крестным», с самого начала, и вряд ли пропускал мимо ушей сведения о своем «крестнике». И всем известные, и закрытые для посторонних ушей. Теперь я намеренно нагружал старого вора точной, почти личной информацией о себе. Надеялся, что Бахва перестанет наконец относиться ко мне как к сумасшедшему самозванцу.
Ну и, конечно, очень мне нравилось, что слушали с интересом и видимым удовольствием. Правда, при этом окончательно утвердились во мнении, что у их Лекаря с головой полный непорядок: сначала сам себя вором в законе объявил, Знахарем, а теперь байки про него травит, как заведенный. Ладно хоть врет складно, как по писаному – заслушаешься! Так и говорили – наш Лекарь кого хошь залечит. Насмерть. Злой тоже советовал: