Приготовленный особым образом рис был вкусен необычайно. Мясо, салат – просто божественные. Ему казалось, что он способен съесть все, что находилось на столе. Но насыщение пришло гораздо раньше. Желудок сильно уменьшился и теперь с трудом возвращался к своим прежним размерам. Роман едва одолел половину тарелки и почувствовал, что больше не в силах проглотить ни кусочка.
– Не могу больше… – сказал он вопросительно взглянувшему на него Омрану.
Тот понимающе кивнул и налил ему в кружку из кувшина что-то наподобие простокваши.
Роман сделал глоток, другой. Вкус непривычный, но довольно приятный.
– Что это?
– Молоко овцы. Очень хорошо тебе. Пей все.
После обеда они вышли из дома, присели на лавочку. Омран достал трубку с длинным янтарным мундштуком, кисет с табаком.
– Сигареты не найдется? – спросил Роман.
Омран молча протянул ему пачку «Мальборо». Они закурили, каждый свое, помолчали. Роман с интересом осматривал деревню – ряд невысоких домов с плоскими крышами. Дом Омрана был самым большим в деревне. Метрах в пятидесяти, в низинке, текла быстрая речушка, где бегала стайка детворы. Растительность небогатая – мелкий кустарник да невысокие деревца. Но за рекой росла пальмовая роща. У ее стволов хлопотали люди. Наверное, там и выращивают финики, составляющие одну из доходных статей местного населения.
– Где ты учился, Омран? – поинтересовался Роман, понимая, что осторожный хозяин вряд ли его будет о чем-либо спрашивать. – В каком институте?
– Политехническом, – охотно ответил Омран. – БэПэИ. Приборостроительный факультет.
– Давно это было?
– Тридцать лет назад.
– А почему ты живешь здесь? У тебя хорошее образование. Ты мог бы жить в городе.
– Да, я сначала жил в Киркуке, – согласился Омран. – У меня там была квартира. Но пятнадцать лет назад отец умер. А я – старший сын, глава рода. Старший сын должен жить у себя в деревне. Поэтому я вернулся сюда.
– Да здесь и спокойнее, – заметил Роман. – В больших городах очень опасно, каждый день взрывы. А у вас тут тихо, красиво, как будто никакой войны нет.
Омран пристально посмотрел ему в глаза – и Роман прикусил язык. В сущности, что он знает о жизни этих людей? Ровным счетом ничего. Курды – одна из самых многострадальных наций, и о каком спокойствии здесь можно толковать?
– У нас всегда война, – помолчав, негромко сказал Омран. И этим словно поставил точку в разговоре.
Роман докурил сигарету и почувствовал, что его клонит ко сну.
– Я пойду прилягу, – сказал он Омрану.
Тот молча кивнул, не вынимая трубки изо рта. Роман уже двинулся в дом, но в последний момент задержался.