Роман налил ему, себе и Эве. Пол, когда он поднес горлышко бутылки к его стакану, накрыл стакан ладонью и отрицательно помотал головой.
– Завтра много дел, – пояснил он. – Нужна свежая голова. С меня достаточно, благодарю вас.
– Нам больше достанется, – пробормотал Джон, опрокидывая свою порцию.
Роман чокнулся с Эвой и медленно выпил, глядя на нее. То ли виски был таким крепким, то ли девушка настолько хороша, но с каждой минутой она нравилась ему все больше.
– Пойдемте потанцуем, Эва, – предложил он, ставя стакан на стол.
– Пойдемте, – легко согласилась она.
Роман поднялся, протянул ей руку и увлек за собой на танцплощадку.
Как раз началась медленная композиция. Он обнял ее за гибкую талию и тут же ощутил, как упруго подалось под рукой все ее тело. Что там говорил Джон об арабской кобылке? Сравнение хоть куда.
Эва, не робея, вся пунцово-розовая от выпитого виски, близко прижалась к Роману высокой грудью. Теперь ее яркие голубые глаза были совсем близко от него.
– Вас, наверное, удивляет, что я, немка, похожа на местную жительницу? – спросила она.
– Немного, – признался Роман, вдыхая тонкий аромат ее духов и нежной кожи.
– Все дело в том, что мой отец – сириец. Они с мамой, чистокровной немкой из Восточного Берлина, познакомились в Москве, в начале восьмидесятых. Они учились в Институте дружбы народов, жили в одном общежитии, ну и между ними возникла любовь…
– Красивая история, – улыбнулся Роман, подумав, сколько таких историй возникало в ту пору не только в Москве, но и на всей территории Советского Союза, в каждом областном либо республиканском центре, где имелся мало-мальски приличный вуз.
– Очень красивая и очень романтическая, – подтвердила Эва. – Мои родители до сих пор очень любят друг друга.
– И где же вы жили? В Сирии?
– Нет. Папа перед свадьбой съездил в Германию, чтобы познакомиться с мамиными родственниками, и остался там жить навсегда. Так что родилась и выросла я в Берлине.
– Но папа все-таки выучил вас арабскому?
– Ну, конечно. Он хоть и поселился в Германии, но оставался сирийцем и всегда очень любил свою родину. Мы с ним часто разговаривали на арабском. И в Сирию мы много раз приезжали, так что практика у меня была отличная.
– А русскому вас мама научила?
– Нет, – засмеялась Эва, обнажая ровные белые зубы. При этом она закинула голову, и Роман едва преодолел желание прикоснуться губами к ее шее. – Они оба. Они у меня ученые, преподают в университете и с детских лет готовили меня к профессорской деятельности.
– А вы их подвели и стали журналисткой.
– Точно, – снова засмеялась Эва. – Так они и говорят. Вместо того чтобы получить ученую степень и спокойно работать в университете, я вдруг неожиданно для себя увлеклась международной журналистикой.