Молодой забыл про обязанности конвойного, бросил соседа стоять на полпути, а сам, перехватив АКСУ поудобнее за цевье, приблизился на несколько шагов к забору. Старший сделал напарнику знак рукой, который можно было понять как 'стой и опусти ствол'.
Мертвяк ломился к нам на полном серьезе, нещадно обдирая бледные руки о грубые доски забора. Рукава ему мешали, цепляясь за гвозди и расщепленное дерево.
— В башку его стреляйте! — подал голос сосед. — Ну, че вы стоите?! Стреляйте!
Однако никто не стрелял.
— Ну, точно! — подал голос молодой милиционер. — Летеха знакомый на Левом[7]. час назад травил про ночной вызов в морг у этой, как ее, больнички здоровой…
— БэСээМПэ[8]. — предположил я и, судя по согласному кивку милиционера, оказался прав.
— Ага. Там пациенты рванули по домам. Двоих наших покусали. Ихних четверых завалили и только в голову. В тушку бесполезно, они потом вставали. И шли. Как, эти самые…
— Зомби. — снова подсказал я.
— Ага. Зомби. — Повторил молодой и решительно взял на прицел ходячий труп.
— Крак! — мертвец отломил вершину штакетника. Не зря Семеныч планировал ремонт забора… Что-то неразборчиво проворчала рация у старлея.
Ну, чего тянем кота за яйки, граждане, а? Мне уже страшно. Наша милиция — нас бережет, сначала в наручники, потом стережет… Насчет бережет это я приврал: менты не могли выстрелить в зомби. Он пучил бельмастые глазищи, шурудил руками с хищно выгнутыми пальцами между досок, разевал рот и непонятным образом толи сипел, толи булькал горлом. Вам, ныне живущим, это будет смешно, но они НЕ МОГЛИ В НЕГО ВЫСТРЕЛИТЬ! Они видели перед собой классический труп. Они слышали от меня и, как оказалось от своих коллег, что зомби опасен. Старлей в отличие от напарника, слышал от меня полную версию с акцентами на последствиях укуса зомби и необходимости поражать врага в голову.
— А ну-ка, придурок, прекращай хулиганить! Отойди от забора! — крикнул, допрашивавший нас милиционер и для пущей строгости поднял АКСУ.
Я истерично хихикнул: еще документики попроси предъявить!
В следующий момент мне в лицо брызнуло теплым, а глаза заволокло красным. Мозг удивился необычному звуку, который пуля извлекла из сломанной кости черепа. Главный мент, задававший вопросы, вдруг рухнул на меня всей своей тушей. Из вынесенного пулей глаза выбился фонтанчик парящей крови, и пока тело оседало на меня, успел спрятаться за воротник форменной куртки. Я безуспешно пытался спихнуть с себя кровящий труп и успешно матерился, пока, наконец, меня не стошнило. Давно пора. Блевать со скованными за спиной руками и навалившимся сверху трупом — то еще удовольствие.