Чья-то сильная рука вытащила меня за шиворот из-под трупа. Я встал на непослушные ноги и носом уперся в здоровенный глушитель. Не увидел — почувствовал.
— Раз. Два. — не слишком медленно начал отсчет чей-то хриплый прокуренный и отмороженный голос.
— Не стреляйте! Я знакомый Семеныча, не стреляйте…
— Шаришь… — равнодушно прокомментировал мое заявление все тот же голос. Запах крови перебил более мощный запах курева изо рта незримого собеседника.
Глушитель переместился и чпокнул над ухом. Судя по звукам, на заборе повис успокоенный навсегда зомби.
Неизвестный повалил меня лицом на труп мента. Через минуту оковы спали с рук и я получил возможность протереть глаза от липкой крови.
На расстоянии вытянутой руки кто-то нарисовал смешное лицо, из тех, о ком у нас во дворе говорили — 'нос картохой, губы-ласты' и 'лысая башка — дай пирожка'. Диверсант Кабан собственной персоной, если кто слышал про шедевры Гоблина. Вместо пирожка носитель лысой башки в любой момент мог угостить меня 'маслиной'. Смеяться и шутить мне совершенно не хотелось. Хотелось наоборот, заплакать и убежать. Но ватные ноги супротив пистолета в ловкой и уверенной лапе никак не рулят.
— Этот — кто? — 'лысая башка' слегка качнула головой влево, где лежал носом в землю сосед. В лежачем положении мужика удерживал одной ногой какой-то кавказец в камуфляже и с ментовским АКСУ в руках. Бывший хозяин ствола покоился под елкой. Ноги в ботинках и серых брюках рефлекторно подрагивали.
— Это сосед. Он не при делах! — крикнул я. — Отпустите его.
Глушитель чувствительно ткнул меня в лоб — видимо, мое предложение расходилось с планом 'диверсанта'.
Глупо предполагать, что во двор к Семенычу ходят посторонние люди. Вооруженные. Которым милицейский наряд израсходовать не в напряг. Эти здесь точно не чужие, по крайней мере, кавказца я вспомнил. Дело было в N-ске. Я увозил Семеныча и двух каких-то типов в масках из ангара в промзоне. Потом, тяжело дыша, наблюдал с бережка, как уходит под воду краденная машина. И напряженно ждал пулю в затылок. Напрасно. Хотели бы убить — утопили бы вместе с машиной. Семеныч в черной скатанной шапке набекрень окликнул, всучил аптечку и приставил бинтовать пропоротый ножом бок этого самого кавказца. Вместо благодарности тот еще сказал какую-то гадость 'про медсестричку'. Шутник, блин.
— Что было? Кратко! — приказал все тот же незнакомец.
Без сомнения я выступил с самым кратким докладом в моей жизни. События нескольких страниц я сжал до двух десятков слов. Очень успешно. В награду я остался жить. И сосед тоже.