Улыбнувшись своей неудачной попытке утешить себя, она подошла к очагу и поворошила угли. Их потрескивающие красные глазки чуть ярче осветили пещеру. Брина вспомнила, что когда незнакомец впервые сказал, что его зовут Вульф, она не могла сдержать улыбку. Ведь именно так она назвала его, своего золотого волка, в своих мыслях.
Когда Брина спросила его, кто мог сбросить его в то ущелье, Вульф вдруг помрачнел, не ответил и быстро переменил тему разговора. С тех пор она не решалась приставать к нему с расспросами, понимая, что не добьется от него откровенности. Поэтому они говорили о простых повседневных вещах: о погоде, о целебных травах, о ранах Вульфа. И все же Брина чувствовала, что за совсем недолгое время этот мужчина, так непохожий на других, стал ей близок, как никто другой из ее племени. Ее сердце раздирали сомнения и страстные желания, в то время как разум пытался остановить ее безумство, мешавшее ей выполнить то высокое предназначение, для которого дед готовил ее все эти годы. Она подумала, как постыдны были ее мысли, и тогда же краска смущения залила нежную кожу на ее щеках. Она смотрела не в силах оторваться, ее совершенно завораживали эти золотые волосы, эти брови, эти длинные густые ресницы цвета спелой ржи. Как бы ей хотелось гладить эту сверкающую золотую корону, ласкать его плечи, налитые тугой силой, его грудь, вздымавшуюся под шерстяной темно-зеленой туникой. Поняв, что она уже совершенно не в состоянии контролировать себя, Брина крепко сжала губы и, подкинув в огонь несколько поленьев, стала снова ворошить угли. Костер разгорелся с новой силой, и в его колышущемся свете девушка увидела, что Вульф приподнялся на локте и внимательно наблюдает за ней. Брина почувствовала себя будто пойманной за чем-то дурным и, потупившись, стала рассматривать конец палки, которой ворошила угли.
– Доброе утро, Вульф, – произнесла она чуть дрожащим голосом и смущенно откинула рукой свои тяжелые волосы. Вульф залюбовался грацией движения этой узкой руки, кожа которой казалось такой белой среди черных блестящих прядей. Сквозь сон Вульф почувствовал, как пристально смотрели на него голубые глаза девушки, которые так избегали теперь его зеленого взгляда.
– Доброе утро.
Как же не похожа эта тихая нежная девушка на своего деда, словно она и вправду лишь часть колдовского наваждения, приведшего его в это странное жилище. Все же Вульф не был до конца уверен, что Глиндор не замышляет что-то, так как изредка замечал его зловещие взгляды. Но большую часть времени колдун проводил вне стен пещеры, а придя, часто уединялся в дальнем гроте пещеры, там, как объяснила ему потом Брина, старик хранил запасы целебных трав.