Глаза старика вспыхнули черным пламенем, готовым, казалось, превратить Вульфа в пепел.
«С самого начала, – подумал Глиндор, – когда я увидел этого человека в ущелье, я понял, что он опасен, он враг, как и все люди его племени». В прошлом он уже один раз недооценил его – в ночь перед Винвидской битвой Глиндор не приказал схватить этого саксонского мальчишку, и в конечном итоге это стоило жизни его родному сыну. И вот сейчас он снова недооценил опасность, которую представляет для него этот молодой нахал. Но Брина не станет следующей жертвой, он не отдаст ее никому.
Видя ответную реакцию старика, Вульф нахмурился, встряхнул головой, и искры света вспыхнули в его волосах, рассыпавшихся по плечам. Он решил, что все дело в том, что Глиндор считает его просто жалким проходимцем. И даже если старик помнит их первую встречу при Винвиде, он не может знать его нынешнее положение в королевстве.
– Ты, видно, считаешь меня бедняком, не способным достойно обеспечить твою внучку, – сказал Вульф. – Так знай, что я илдормен, хозяин Трокенхольта, мой король ценит меня и доверяет мне.
Ожидая ответа старика, Вульф увидел, что Брина подошла к деду и, встав около него, смотрит на сакса с явной неприязнью. Его слова одним ударом разрушили все прекрасные грезы Брины, все мечты, которые она тайно лелеяла в своем сердце. Нить, связывающая ее с золотым волком, оборвалась под жестокими словами правды. Как же она могла знать, что он и вправду этлинг королевской крови? И вот теперь, узнав о его титуле, Брина поняла, какая пропасть разделяет их. Свободная женщина кимри – не пара саксонскому этлингу.
Вульф смотрел на них, не понимая, отчего его слова вызвали такой гнев и отвращение. Неужели и Брина не верит ему, считает, что для него это лишь минутное увлечение?
Мучительное чувство утраты овладело девушкой. Она поняла, как много значил в ее жизни золотой волк.
Глиндор положил руку ей на плечо и, чувствуя, как тяжело для нее крушение несбывшихся надежд, произнес:
– Девочка, когда придет время, я выберу тебе достойного мужа из кимри, – и он мысленно послал проклятие в адрес саксонского нахала, вставшего на пути к его цели.
Брина взглянула в глаза деда, горящие негодованием из-под белых кустистых бровей и с сожалением заметила, как постарел он за последнее время, насколько глубже стали морщины, сетью разбегающиеся по его лицу и теряющиеся в седой бороде. Она знала, какое доброе и чуткое сердце бьется в этой иссохшей груди, как любит он свою внучку. Он считал ее последней надеждой рода. И что значит в конечном счете ее боль и разочарование по сравнению с великой миссией, уготованной ей судьбой?