– Если эти чудесные цветки вымочить в вине, получится целительный бальзам необыкновенной силы, – боясь встретиться взглядом с Вульфом, девушка принялась так пристально рассматривать содержимое своей корзины, что нежные лепестки, казалось, начали увядать под ее взглядом. – Без разрешения тайных сил я не могла бы сорвать их, ведь это означало смерть для этих цветов. А теперь, когда разрешение получено, я поклялась своей жизнью, что умертвила цветы ради спасения жизни и здоровья людей, – и она умолкла, посчитав, что и так уже сказала слишком много.
– Они разрешили тебе? – Вульф лежал в траве, положив руки под голову. Он чувствовал внутреннее напряжение Брины и надеялся, что оно вызвано не его внезапным вторжением, а тем же чувством, что и он испытывал к ней. Дав клятву никогда не прикасаться к ней, он ощущал боль от сознания безнадежности своего влечения и был почти уверен, что она чувствовала так же. Брина не пожелала отвечать на его вопрос и молча склонила голову. Каскад густых черных волос скрыл ее лицо от слишком пронзительного взгляда молодого сакса, но даже сквозь эту волнистую завесу она ощущала силу его зеленых глаз. И пытаясь отвлечь Вульфа разговором, она прибавила:
– Я просила разрешения и получила его. Дело в том, что эти цветы никогда не зацветают дважды на одном и том же месте. В этом их волшебная особенность. Выйдя из пещеры, я следовала за лунным лучом, и тайные силы привели меня сюда.
Вульф закрыл глаза. «Странные вещи говорит эта девушка», – подумал он, а вслух сказал:
– Как христианин, я не должен верить в эти языческие сказки. Но как же мне не верить, если я своими глазами видел, как старый колдун вызвал бурю при Винвиде? – Вульф тут же поймал себя на богохульных мыслях.
– Ведь это могло быть простым совпадением.
Но внутренний голос Вульфа возразил: «Никаких совпадений. С чего это вдруг ясная тихая ночь вдруг разразилась ливнем и грозой, причем сразу после того, как Глиндор захотел этого?» Не найдя эти логические размышления убедительными, Вульф решил вспомнить, какие еще доказательства реальности тайных сил ему удалось наблюдать. Чарующие песни и врачевание неизвестными снадобьями? Но ничего волшебного в этом не было, разве что волшебный голос Брины, способный очаровать птиц на ветвях деревьев. В конце концов его размышления ни к чему не привели и молчание слишком затянулось.
Брина задумчиво поглаживала кончиками пальцев нежные лепестки.
– Существуют моменты, когда дыхание сил природы можно почувствовать и даже услышать.
В такие моменты они тоже могут услышать нас. Поэтому я пела на рассвете, а не ночью и не днем. И теперь мне разрешено сорвать эти цветы при свете полной луны, а не днем и не на рассвете.