Пока юноша думал о том, где он будет через час и что с ним будет, как фонарь вдруг осветил его, и в тени он увидел лицо и фигуру девушки из Монако. Она шла очень быстро – косынка скрывала ее хорошенькую головку, в правой ее руке был кнут, большой дог следовал за ней. При словах юноши, которые у него вырвались, она остановилась и, очутившись перед ним, долго не говорила.
– Я увидел свет вашего фонаря, – сказал Фишер, предполагая, что она знала об его положении, – и боялся, что шайка опять в погоне за нами! Я со своим другом прятался в том кустарнике, но мы едва не умерли от усталости и недостатка пищи. Если бы вы только могли указать нам безопасный путь к берегу, я не знаю, как мы смогли бы отблагодарить вас!
– Я знаю всю вашу историю, – ответила девушка. – У нас в доме говорили, что вы прошли в лес по другому заливу, и теперь вас ищут там. Но я вас увидела в окно сегодня утром и ждала темноты, чтобы вам помочь. Они все еще наблюдают за вами на берегу, но это в миле отсюда!
Она погасила фонарь при этих словах, но не раньше, чем он спросил ее.
– Почему вы это делаете для нас?
– Я это делаю для вас, – возразила она совершенно просто. – Вы не можете представить себе, что у меня никогда не было друга. Я стыжусь своей семьи! Я живу очень уединенно. Бог один знает, что это за жизнь.
Она говорила с такой нежностью, что Фишер схватил ее руку и поднес к губам; это заставило ее вздрогнуть.
– Если бы только я мог отплатить вам, – сказал он, – но я не могу ничего предложить, кроме своей признательности, которую нельзя выразить словами. Я буду помнить это до конца своей жизни!
– Я также буду вас помнить, – произнесла девушка, не отнимая руки, – я никогда не забуду, что вы доставили мне счастье, а я так мало пользовалась им!
Ее печальный тон вызвал у юноши рыцарское чувство. Держа ее руку и чувствуя на своем лице ее горячее дыхание, почти слыша биение ее сердца, когда она прижалась к нему, глядя в глаза, которые пылали южной страстью, он обещал, что вернется, какая бы судьба его ни постигла. Не обращая внимания ни на время, ни на место, он вдруг притянул ее к себе и их губы соединились в первом поцелуе – до сих пор он не целовал еще женщин. Она прижалась к нему со слезами на щеках, и ее сердце радовалось; теплый ветерок шелестил листву, и лес, красуясь, затих. Время шло, но она освободилась от его объятий и первая пришла в себя.
– Мы оба забыли, – сказала она, – где мы, а этого нельзя забывать! Я вас проведу через наш сад к берегу. Я ничего больше не могу сделать, и если люди вернутся с другого конца залива, то это может только повредить. Но это все, что я могу сделать!