Эльдар перебросился несколькими словами со старухой и приказал мне тоном дешевого конферансье:
- Сними костюм и задери рубашку.
- Для чего? - спросил я, раздеваясь.
- Она тебя угольком где надо прижжет, и будь здоров.
- Мы так не договаривались.
- Девственности тебя никто лишать не собирается. Давай, не позорься перед женщинами.
- Имей приличие, - возмущенно процедил я сквозь зубы.
- Спокойно, они ни слова не понимают. Говорят исключительно на маштагинском диалекте.
- Ладно, будь по-твоему, сутенер несчастный, - со вздохом согласился я и, трепеща, поднял рубашку.
Молодая женщина поворошила в противне, выбрала щипцами уголек, один вид которого мог бы осчастливить мазохиста, и передала его старухе, которая видимо и являлась чылдагчи, но та не торопилась начинать насилие. С минуту всматривалась она в мое тело, а потом вдруг всплеснула руками.
- Вай, Аллах! - почти выкрикнула она. - Ахурин нюкари!
- Что? что такое? - взволнованно запричитал я, - это серьезно? Что она сказала?
- Она сказала "Слуга Ахуры", - перевел Эльдар.
- Боже, наверное, это безнадежно, - прошептал я, проваливаясь куда -то, как в кабине скоростного лифта.
Пока я испытывал прелести невесомости, чылдагчи приказала что-то своей помощнице, не замедлившей покинуть нас. Затем она заговорила с Эльдаром.
- Мне приказано вернуться за тобой через час, - объяснил удивленный друг.
- Надеюсь, ничего ампутировать не будут? - с надеждой спросил я. Женщина снова заговорила, обращаясь на этот раз ко мне.
- Она велит тебе освободить сердце от страха. Ты здоров, но тебя ждет Ахура. Сегодня Великий день, - перевел Эльдар и добавил от себя, - Черт знает, что...
- Не уходи, - жалобно попросил я его.
Эльдар задумчиво посмотрел на меня, как бы оценивая мои шансы дожить до рассвета.
- Ну, ты прямо, как маленький. Я тебя в машине подожду, - решительно сказал он и скрылся за дверью. Я остался один на один с чылдагчи и ее непонятными намерениями.
- Гяль ардымджа, - позвала старуха, сдергивая со стены ковер. За ним, как в старой волшебной сказке, оказалась дверь. Чылдагчи отворила ее и поманила меня рукой. Я пошел, хотя вернее сказать "неведомая сила увлекла Тима Арского за собой". За дверью обнаружилась лестница. Ступеньки потоком струились под ногами. Мы спускались все ниже и ниже, и мне стало казаться, что я чувствую жар горнил преисподней. Наконец, мы остановились у небольшой деревянной двери. В свете древней масляной лампы, висевшей на стене, странно поблескивали медные полосы, стягивающие старые доски. Чылдагчи потянула дверь на себя, и та со скрипом отворилась, обнажая переменчивое пространство. Там, раздвигая тьму, пылал огонь. Я был не так далек в своих безумных предположениях и теперь безрезультатно пытался побороть ощущение необратимости происходящего. Чылдагчи прикрыла дверь и прошла к очагу. Всякие нехорошие мысли полезли в мою бедную голову, а перед взором всплыла картина кровавого жертвоприношения секты местных людоедов. Мне виделся Эльдар, удовлетворенно пересчитывающий вознаграждение за очередную услугу. О, Господи... Тем временем старуха зажгла шесть светильников и расставила их вокруг огня, затем сняла платок и медленно развязала пояс, стягивающий ее, когда-то стройную, фигуру. Сжимая концы пояса в руках, она что-то принялась нашептывать. Некоторое время спустя она снова обвязалась им, трижды обернув витый шнур вокруг поясницы и затянув его узлом спереди и сзади.