Публика на этих сборищах была самая разношерстная – сынки из богатых семей, по болезни, действительной или мнимой, освобожденные от воинской службы; спекулянты с черного рынка (об этих вещах Кэтрин говорила намеками), актеры, писатели, а также субъекты, чье социальное положение миссис Крейн затруднялась определить. Шла война; у всех этих людей было чувство, что жить осталось недолго и моральными нормами можно пренебречь.
Каким образом Пат проникла в эту среду? Кэтрин не смогла мне этого объяснить. Роз всегда мне говорила, что Пат всю войну работала сестрой милосердия в военных госпиталях и если она неохотно рассказывает об этом периоде своей жизни, то делает это только из скромности, потому что она вела себя как настоящая героиня.
– Может быть, Патриция и была раньше медсестрой, – сказала мне Кэтрин Вильсон, – но, когда Тед впервые привел ее на Кэрзон-стрит, она уже в госпитале не работала.
Кто такой был Тед? Его фамилии Кэтрин не знала, все звали его просто Тед; кажется, он был сын лорда или что-то в этом роде. Тед был безумно влюблен в Пат и не скрывал этого.
– А она? – спросил я с фальшивой непринужденностью. – Отвечала ли она ему взаимностью?
– Плевать она на него хотела! – незамедлительно откликнулась Кэтрин. – Она мне прямо сказала. Она знала, что Тед на ней никогда не женится.
Значит, Пат была способна на мелкий корыстный расчет? Этому я поверить не мог. Миссис Крейн что-то напутала.
– Впрочем, – продолжала она, – это тянулась недолго: Тед был в отпуске после ранения; в начале сорок четвертого он вернулся в свою часть, и, кажется, вскоре его убили. Но за это время Пат успела с нами сдружиться. «С нами» – это значит с Бобом (сыном лейбористского члена парламента), с его друзьями Фредом и Рут, с актером Гарри Монтегю… В общем, славная была компания… Кто еще в нее входил?… Ах, да, конечно, еще Гарольд Рихтер.
Кэтрин впервые упомянула это имя. Я притворился, что меня оно тоже не очень интересует.
– Гарольд Рихтер? Кто же он такой?
– Очень странный тип, – отвечала Кэтрин. – Понятия не имею, как он попал на Кэрзон-стрит. Кажется, Боб был с ним знаком еще до встречи со мной. Рихтер был старше нас, ему было уже под сорок. Лысеющий блондин, высокий и стройный… очень импозантный и с большим обаянием. Патриция была от него без ума. Ах, извините! – спохватилась Кэтрин. – Я не это хотела сказать. Просто Рихтер за ней ухаживал… и ей это нравилось… Словом, вы меня понимаете…
Конечно, я понимал… я слишком хорошо ее понимал. Как я уже говорил, Том, в то утро я встал в боевом настроении и бодро пошел на войну; но сейчас я почувствовал, что почва уходит у меня из-под ног. Под каким бы соусом Кэтрин ни пыталась мне все это подать, ясно было одно: Пат не только утаила от меня важный эпизод своей жизни, не только водила в то время компанию с сомнительными людьми – у нее еще был флирт с весьма подозрительным типом, и флирт этот, очевидно, зашел довольно далеко.